Остров. Жанна Бочманова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ чего-то мрачного, темного, чего он и сам не понимал и боялся. От этой мысли руки его непроизвольно сжимались в кулаки, рот искажался в странном оскале, не то плача, не то крика. Поперечная складка на лбу, пролегшая меж густых черных бровей, прибавляла суровому лицу мужчины лишний десяток лет, хотя не так давно исполнилось ему всего сорок два.

      Пятнадцатый год занимал Петр Шадрин должность участкового в родном поселке, знал про земляков все, или почти все: кто самогонку тайком варит, а кто на руку нечист и при случае готов утащить с соседского двора то, что плохо лежит. Хоть и нелегкая эта работа, а все равно ни разу не пожалел Петр, что перевелся в поселок, хоть и прочили ему в городе неплохую карьеру. Да он и сам поначалу именно с городом связывал свою дальнейшую судьбу. Петру, прошедшему армию, Крым и рым, скучна показалась сельская жизнь. Выбор-то невелик: или на фарфоровую фабрику глазировщиком или за баранку грузовика или трактора, хорошо армейские друзья надоумили в школу милиции поступить.

      …Жил он в общежитии, а домой на выходные приезжал, благо от Новгорода до поселка всего сорок километров. Рыночная экономика набирала обороты, кто пошустрее да посообразительнее, открывал ларьки, торговые палатки, народ прирастал деньгами, а где деньги, там и криминал. Работы у милиции прибавилось – тут тебе и кражи, и ограбления, и новый вид – рэкет. Иной раз и домой выбраться не удавалось. А как приезжал, так душа рвалась на части от вида женщин в пестреньких ситцевых платках, стоящих вдоль трассы со своими самодельными прилавками. Фарфоровая фабрика уверенно шла на дно, выдавая зарплату сервизами, кружками и статуэтками. Но Петр матери запретил чашками-плошками торговать: «Пока работаю, чтоб не смела на трассу выходить. Тоже мне коробейница». Мать притворно вздыхала, жалилась соседкам, с тайной гордостью, вот, мол, какой сынок-то у меня, вона как мать родную жалеет, заботится. Соседки губы поджимали да вздыхали – повезло тебе, Валюха, с сынком, ничего не скажешь, даром что муж горькую пил, царство ему небесное, так господь тебе сыночка толкового сподобил.

      Материна уверенность, что сын в городе большим человеком стал и соседям передалась. Сначала одна к ним в избу зашла, робко у дверей мялась-мялась, а потом и выдала: «Помоги, Петр Ильич, Христом богом прошу. Гришу мово прав лишили, а как же мы теперь жить будем?» Так и сказала – Петр Ильич – сроду к Петру так на селе не обращались. Он хотел уж рукой махнуть да отказаться, не гаишник же, в самом деле, но мать смотрела с таким выражением… и жалость к непутевому Гришке и гордость за сына и чувство собственной значимости светилось в ее глазах, что Петр хмыкнул и кивнул, мол, сделаю, теть Клав, не переживай. И помог, как ни странно. Не так уж и сложно оказалось. Ворон ворону глаз не выклюет, и человек с человеком договориться может. С тех пор и повелось, как ни приедет, так уже бежит кто из соседей с какой-никакой просьбой или с жалобой.

      Дверь операционной открылась, прервав воспоминания. Участковый вскинул глаза в тревожном ожидании и неловко поднялся, распрямляя затекшие от долгого сидения ноги. Врач сдернул маску с лица, потер лоб, и кивнул, отвечая на немой вопрос.

      – Операция прошла хорошо. Не волнуйтесь. Несколько дней в реанимации полежит, потом в общую переведем. Вы зайдите ко мне позже. Я вам хорошего пластического хирурга порекомендую.

      – Зачем хирурга? – хрипло спросил Шадрин

      – Ну как же, – устало произнес врач, – гипс наложили, раны зашили, а вот челюстной хирургией мы не занимаемся, так что…

      – Она жива? – непонимающе нахмурился Шадрин. – Жить будет, то есть? – поправился он.

      – Да бог с вами! – махнул рукой врач. – Будет, конечно. Перелом лучевой кости, небольшое сотрясение, организм крепкий – справится. Но у нее челюсть сломана, порезы, деформация лица пошла. Вам надо в челюстно-лицевую клинику, к хорошему специалисту. Она у вас девушка молодая, ей замуж, детей рожать, так что, чем быстрей, тем лучше.

      Недослушав, Петр отвернулся и хмуро окинул глазами бело-кафельный коридор. Жена так же вот в больнице лежала, сама медик, и врачи в один голос уверяли – все в порядке, ничего страшного, а вот, поди ж ты…

      – Когда я ее… – буркнул Шадрин, – видеть-то можно ее?

      – Конечно, – сказал врач, – сейчас она спит, но через час или чуть больше проснется. Ей разговаривать нельзя только. Ясно?

      – Ясно, – Шадрин, коротко кивнув, пошагал к выходу. Потом остановился, как будто забыл что-то, и стремительно вернулся.

      – Спасибо, доктор! – сказал он и крепко пожал тому руку.

      – Не за что, – оторопел врач.

      Шадрин глянул прямо в глаза жестким взглядом хищного зверя, повернулся и стремительно вышел за дверь.

      – А все же к специалисту съездите! – крикнул вдогонку врач, и зябко повел плечами. Да уж, а чтоб он сделал, если, не дай бог, операция прошла не так успешно? Застрелил на месте? А девочку жаль. Жаль. Вряд ли такой папаша ей на пластику разорится. Н-да…

      ***

СКАЧАТЬ