Хореограф. Роман-балет в четырёх действиях. Яна Темиз

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ что у нас длинные руки…» – зловеще говорил книжный злодей кардинал Ришелье и мстительно улыбался кривой улыбкой, как Клушина в коридоре.

      Во-вторых, письмо было очень кстати: он же поступил в Малый театр и стал танцевать много и успешно… вот именно! Значит, кто-то, кто танцевал эти партии до него, стал менее востребованным, был отстранён, перешёл во второй состав, уступил свои роли ему. Грань очень тонка: кто исполняет лучше, кто хуже – есть, конечно, и объективные критерии, но «обиженных» и желающих указать молодому дарованию его место всегда немало.

      А желающих поехать на гастроли в Японию и того больше.

      «Сигнал» был рассчитан точно, бил в самое больное место: комсомолец Василий, говорилось там чёрным по белому, домогается любви иностранной студентки. Причём отнюдь не из «социалистического лагеря», а из капиталистической Бельгии. Очевидно, что он рассчитывает уехать за границу – может быть, и не вернуться с ближайших гастролей.

      Доказательства? Инквизиции не нужны доказательства – это ты должен доказывать им, что чист и невиновен. Ударить чёрным по белому очень легко, а вот отмыться…

      Исключить его из списков, никаких зарубежных гастролей, никакой Японии.

      Может, и из комсомола исключить – чтобы уж наверняка?

      Будет знать, как крутить любовь с иностранками!

      – А что было потом?

      – А потом я написал письмо Брежневу.

      – Кому-кому?! Ты?! С ума сошёл?!

      Никогда не разговаривайте с неизвестными, учил классик.

      Я говорю со своим героем и не узнаю его: где тот маленький Вася, которого я так ясно видела, который (я точно знала и угадала!) радовался чёрным чешкам с белыми треугольничками и сердился на тяжёлую шубку? Тот мальчик, который подобрал котёнка Фому и прилежно переписывал клавиры?

      Или это он и есть? Узнавала ли его Олимпиада, его собственная любимая Мама?

      Разве я придумала бы про него такое: письмо Брежневу, надо же!

      – Между прочим, я не твой персонаж. Ты не можешь меня придумать. Ты можешь только воспроизвести… Либретто своей жизни я сочинял сам, без соавторов!

      Он прав. Персонажи всегда творят, что хотят… что ж, пишем Брежневу.

      На деревню, дедушке, ха-ха.

      Москва, Кремль.

      Генеральному секретарю Коммунистической партии Советского Союза.

      «Милый дедушка! Нету никакой моей возможности…»

      – И копию – первому секретарю Обкома партии Ленинграда, – спокойно добавляет мой герой.

      Был ли он идеалистом?

      Конечно, был.

      В балете все идеалисты и перфекционисты, максималисты и романтики, как же иначе достичь каждой следующей высоты и удержаться на ней? Без идеализма – путь в администраторы, а не в творчество.

      Всё, чему их учили: служение, честь, традиции, гордость; всё, что они танцевали и изображали: любовь, верность, предательство, смерть.

      Чёрное СКАЧАТЬ