Три рассказа. Домашние любимцы. Владимир Алексеевич Романов

Чтение книги онлайн.

      «…Бима нашли на улице. Он спокойно грыз сахарную косточку, которую ему совершенно случайно удалось раздобыть в соседнем собачьем секонд-фуде. Бим буквально только что притащил ее сюда, в свой укромный уголок, где он бывал время от времени. Таких местечек в округе у него было несколько. Но именно это было его самым любимым. Оно само приносило ему счастье. Ну, уж если не счастье, то удачу точно. Нельзя сказать, что местечко это отличалось каким-то особым шармом или, что прямо отсюда открывались какие-то великолепные обзоры. Просто здесь почти не было машин и за ними не было совсем никакой необходимости гоняться, лаять, пытаться ухватить за быстро вращающееся колесо, рискуя быть раздавленным, в лучшем случае покалеченным.

      Бим часто задумывался, зачем он, также, как и тысячи других собак, частенько занимается столь опасным экстримом. Сам никакого объяснения не придумал, но один его знакомый, пес-физик, PhD и все такое, как-то за рюмкой чая сказал Биму, что, мол, все дело в звуковой частоте. Вот, например, ухо человека воспринимает звуки с частотой до 20 кгц, а у собаки, хотя она и друг человека, порог восприятия в два раза выше. То есть 40 кгц. И человек не бросается под проезжающую машину не только потому, что он в основном ходит по тротуарам (ну если только сам не сидит за рулем), сколько потому, что звук работающего механизма для него вполне комфортен.

      А пускай он попробует сдержаться, «когда все время против шерсти, или «когда железом по стеклу». Именно поэтому все уважающие себя дворняги так себя и ведут, а не потому, что они не воспитаны или недостаточно образованы. Нервы знаете ли. Хотя, по словам ученого друга Бима есть и другие версии такого агрессивного поведения, но какие именно он уточнять не стал, вернее не успел. Время было позднее, рюмочная «Черный Бим – белое ухо» закрывалась, а на выходе физика ждала персональная повозка, запряженная четверкой борзых. Бим же потихоньку поплелся в сторону ночлега и на время оставил мысли о герцах для более подходящего случая.

      Косточка оказалась на редкость удачная. Мозговая. Бим крепко держал ее двумя лапами, пристраиваясь то с одной стороны, то с другой. Хорошо, что я сегодня заскочил в этот секонд-фуд, подумал он. Как раз к Новому году сделали завоз. И надо сказать, довольно таки качественный получился набор. Косточки – мечта поэта. Совсем недорого. И выбор есть, да и народу относительно немного. В общем повезло. Лежи себе, грызи и в собачий ус не дуй. Благо зима в этом году выдалась теплая и бесснежная.

      Хотя на случай холодов у Бима было припасено другое, тоже достаточно неплохое местечко. Под мостом, недалеко от мусорки. Место было конечно открытое, но зато там был теплый люк. Почему он был теплый, Бим не знал. Наверное, там была теплотрасса или что-то еще согревающее. Да и это было неважно, потому что теплота люка перевешивала все остальное – близость бомжей, которые строго по графику приходили на мусорку, возможное появление других собак, которых тоже притягивала теплота люка. Работники коммунальных служб также могли внезапно нагрянуть, и они даже разговаривать не станут, сразу попрут в шею. Им не до сантиментов, работать надо. А то вместо Бима им самим шею намылят.

      И Бим их понимал и по-своему жалел. Они ведь люди подневольные. И вряд ли им когда-то приходила в голову мысль сделать выбор между свободой и домашними котлетами. Котлеты здесь всегда побеждали, а свобода заключалась в возможности поменять одни котлеты на другие. Но после того как это было сделано, процесс обретения свободы отодвигался на второй план. Потому как это было чревато возобновлением поиска других котлет, что не могло продолжаться бесконечно.

      Бим вздохнул. Ему явственно представилась эта самая котлета, дымящаяся, отчетливо пахнувшая мясом, румяная, поджаристая, с золотистой корочкой, только-только снятая с горячей сковороды. А рядом с ней – ее подружки. Одни уже готовые, другие греются на сковороде, на маленьком огне, чтобы не пригорели, третьи ждут своей очереди. И в его собачьем мозгу закружилась мысль о свободе как осознанной необходимости, о чревоугодии как смертном грехе, и о том, что лучше, что главнее и надо ли менять одно на другое.

      Бим отмахнулся от навязчивого СКАЧАТЬ