Любовь с первого лайка. Повесть. Оксана Ткаченко

Чтение книги онлайн.

      Я выглянула в окно в тот момент, когда мимо проезжал белый автомобиль. Последние два месяца мысль преследования уничтожала меня. Конечно, я понимала, что это безрассудное поедание души, и всё же была не в состоянии остановить наводнение из вежливых фраз, милых смайликов и странных исчезновений. Издевательство над собственным сердцем продолжалось долго. Но наступил август, который принёс ответ на мой вопрос. Вспомнив Олесю Щурову, внезапную подругу, часто повторявшую загадочное предложение: «Не задавай вопросов и ответов не жди», мне стало смешно. И вопросы я задавала, и ответов я дождалась. А она твердила чепуху, правда, с философским подтекстом. Жаль, я не успела сообщить ей о своём успехе. Может быть, она знала, что так случится, потому и мучила. Не уверена.

      Мне исполнилось одиннадцать лет, когда я впервые прочитала «Унесённые ветром». Да-да! Девочка и взрослая книга о любви и войне – вещи, которые не могут лежать на одной полке. Я думала, что никогда не забуду выражение дикого кошмара на лице библиотекарши, с которой я поделилась восторженными впечатлениями и которую завалила настойчивыми просьбами дать мне продолжение истории. Теперь почти забыла. Годы отнимают чёткость изображения, подобно слою пыли на экране телевизора. Заботливые люди волнуются за детей и не позволяют им получать знания из хороших книг. Зато покупают им мобильные устройства, тем самым приближая хрупкие сердечки к себе, к жестокой реальности, к беспомощности. Я счастлива, что осмелилась тогда взять единственное творение Маргарет Митчелл из книжного шкафа. Если бы не она, я до сих пор бы считала некоторых людей сильными, хотя в них нет ни капельки мужества. Иллюзия. Кругом иллюзии.

      Белый автомобиль пропал. Замелькали чёрные, красные, серебристые машины, но я стояла в растерянности и пыталась выявить знаки. Ещё с юности приучила себя находить символы в тех предметах, что встречаются на пути. Наверное, это слабая попытка повлиять на судьбу, притянуть что-то или отвергнуть. Как бы там ни было, а я вздрогнула от дверного звонка. Секунды остановились, осторожно рассматривая меня.

      – Здравствуйте! – сказала я. В полумраке тамбура гостья доставала из сумки какие-то бумаги.

      – Добрый день! Вы Саклетта Мосолова? – спросила она.

      – Да, – ответила я и замерла в предчувствии недобрых вестей.

      – Меня зовут Наталья Шумилова. Я из Дома престарелых.

      «Слишком молода, чтобы там быть!» – захотелось мне воскликнуть, и тут до меня дошло, зачем она явилась.

      – Ваша бабушка… – начала Наталья.

      – Зайдите. Я не хочу, чтобы соседи были в курсе моих событий, – прошептала я.

      – Я должна сообщить вам неприятную новость. Мне кажется, что вы догадались, что я собираюсь сказать, – медленно произнесла Шумилова, захлопнув за собою дверь.

      У меня отсутствовало желание что-либо говорить. Единственное, что закипело в моём сердце – страх. Я не знала, что мне предстоит делать. Понятия не имела, как решать такие вопросы. Моё лицо свидетельствовало о глубочайшей боли и сосредоточенности, пожалуй, искренней напряжённости. Боль не была связана с грустью потери. В этом вопросе накопилось много разнообразного мусора, словно в уличной урне.

      – Ваша бабушка Саклетта Ивановна Барабанова умерла. Три дня назад состоялись похороны, – выдохнула Наталья Шумилова. Она немного успокоилась, когда наконец-то избавилась от слов, что томили её последние дни.

      Я ничего не почувствовала. С бабушкой мы не общались. Ни я, ни моя мать. Меня и бабушку связывало только одно – имя. Меня назвали в честь неё Саклеттой. В детстве я ненавидела её за то, что получила такое же имя. Злость бурлила в крови. Старость раздражала. Всё изменилось в институте. Я вдруг поняла, что моё имя даёт мне массу привилегий. Я становлюсь исключительной личностью. Две Оли, три Марины, четыре Лены чуть ли не в каждой группе любого факультета, а Саклетта – одна в учебном заведении. Есть чем гордиться. Я не гордилась. Я боялась этой гордости. Боялась стыда собственных воспоминаний. Боялась поведения. Боялась себя. Отрицательные качества всегда перевешивали. У меня даже на эту тему случился разговор с психологом. О, нет! Я не больна! Просто искала книжку в магазине и столкнулась с довольно милым мужчиной. А он и завёл речь о заниженной самооценке среди некоторых молодых людей. Сделала открытия в тонкой области души и улизнула от его назидательного тона, правда, прихватив визитку песочного цвета.

      – Подождите, вы сказали, что её уже похоронили? – я задала вопрос после продолжительного молчания.

      – Да. Саклетта Ивановна просила не тревожить родственников, – сказала работница Дома престарелых и протянула мне лист.

      – Но как же так? – мне стало холодно, и причина тому скрывалась отнюдь не в осенней погоде, а в том, что я впервые ощутила обиду за бабушку. – Что это?

      Я взяла лист.

      – Свидетельство СКАЧАТЬ