Песняры. Взгляд из будущего. Анжела Гергель

Чтение книги онлайн.

      А тогда было время такое.

      Всем хотелось играть и петь.

      Процветала эпоха застоя

      (Процветала она и впредь).

      Как известно, не с Марьиной горки,

      С Альбионов туманных, извне,

      Снежный ком ливерпульской четверки

      Прокатился по нашей стране.

      И осенним прохладным утром

      Мы пошли канюшыну косить.

      А сегодня мне грустно, муторно,

      И так хочется всех воскресить!

      Чтобы снова увидеть Яшкина,

      Снова спорить: Есенин-Блок,

      Покрывалась спина мурашками

      От прочтенья любимых строк.

      Сей придумщик, душа компании,

      Накрывал нам крестьянский стол.

      А когда раздавали звания,

      Он, достойный, уже ушел.

      Повидаться с Валерой Мулявиным,

      Да и он, знаю, был бы рад.

      Пацаном был Валерка правильным

      (Город Ялта. Гастрольный ад.).

      В сентябре начинается осень,

      А у нас в сентябре жара.

      Хайфа – 30, Эйлат – 38,

      Минск – 15. И дождь с утра.

      Ничего необычного. Скука.

      Объяснимая в семьдесят плюс.

      То звонили, а то – ни звука,

      Закурю и поставлю блюз.

      В сентябре ждет детей наука

      Ноутбука и прочих основ.

      В сентябре День рождения внука,

      А еще юбилей «Песняров».

      Сентябрем обозначена веха,

      Обозначилась так искони.

      Так давай отмотаем пол-века

      И припомним хорошие дни.

      В сентябре начинается осень,

      А у нас в сентябре жара.

      Хайфа – 30, Эйлат – 38,

      Минск – 15. И дождь с утра.

      Ничего необычного. Скука.

      Объяснимая в семьдесят плюс.

      То звонили, а то – ни звука,

      Закурю и поставлю блюз.

      В сентябре ждет детей наука

      Ноутбука и прочих основ.

      В сентябре День рождения внука,

      А еще юбилей «Песняров».

      Сентябрем обозначена веха,

      Обозначилась так искони.

      Так давай отмотаем пол-века

      И припомним хорошие дни.

      Вспоминается с доброй усмешкою

      Балагур, весельчак, гурман.

      Прибаутки и хохмы Демешкины

      И автограф: БАЛЬШОЙ БАРОБАН.

      Он мечтал о втором рождении,

      Чтобы просто играть и петь,

      Меньше думая об исцелении,

      А задача была – уцелеть.

      Одиноко без Толи Гилевича.

      Проглядел Всемогущий. Не спас.

      Благодарная память не девичья,

      Вспоминаю и слушаю джаз.

      Он при этом незримо присутствует,

      Продолжается наш диалог.

      Так бывает, и я это чувствую,

      Будь то Ближний иль Дальний Восток.

      С Игорьком расставляли фигуры,

      Он Е2-Е4 ходил.

      Называл он меня хмурым,

      Будто сам веселее был.

      И, охоч до духовной пищи,

      Все ж оставил свой яркий след.

      И ликуют «Веселые нищие»,

      Жаль, что Игоря с ними нет.

      Мы гордились Володей Мулявиным.

      Явный лидер, гитара, вокал,

      Поначалу все было правильным

      Без намека на пьедестал.

      А потом ему дали звание,

      Слово «гений» звучало вслед,

      И разрушилось наше здание,

      Простоявшее 10 лет.

      То ль фольклор показался исследованным,

      То ль тянуло к своим корням,

      Он уже разговаривал с Лениным,

      Двое в комнате: стыд и срам.

      И пришли времена прескверные,

      Когда с Бахусом не в ладу.

      И ушли как казалось, верные,

      А потом он попал в беду.

      Уповали на милость Божию,

      На отечественных светил.

      Принесите цветы к подножию

      Кому пел он, кого любил.

      Белый аист прервал полет,

      Беловежская пуща спит.

      Впрочем, кто-то еще поет,

      И при этом делает вид,

      Что СКАЧАТЬ