Люди в огне. Валерия Сергеевна Функ

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ как я научился ходить, а вскоре мыслить, все углы этого места постепенно и ежедневно изучались мной. Я заглядывал в огромные шкафы, выглядевшие как истинное произведение искусства, рассматривал большие портреты с большими (в прямом смысле, с очень полной фигурой) людьми, висевшие на таких старых и ужасно гнилых гвоздях в гостиной. Я наблюдал, как эти гвозди медленно выползали из своих дыр в стене под тяжестью таких громадных штук. Иногда было даже немного страшно. Ведь вдруг одна из них упадет. Тогда мама сильно разозлится. И я, уже в том раннем возрасте, понимал, что в этом она обвинит меня. В гневе она страшна, и лучше с ней вообще никому не связываться. Я не понимал до определенного времени, кто она и чем занимается. На ней практически никогда не было той теплой улыбки, что обычно все мамы дарят своим детям. Нет, она всегда была суровой, загадочной. Интересной и такой же загадочной мне казалась ее одежда, точнее куча черных балахон, перемотанных одна на другую, просто миллион кулонов и различных подвесок на груди, целая груда драгоценных камней на каждом пальце.

      Порой я думал, что меня подкинули в этот дом, и эти люди мне совершенно никто. Также как и матери, отцу было далеко не до меня. Он дни напролет проводил в нашей библиотеке (однажды, обнаружив его там, я больше не видел, чтобы он еще куда-нибудь ходил). В голове не укладывалось, как же он так не ест и не ходит в уборную. Может быть, мама приносила ему еды. О том, чем же занимается отец, я также не ведал. Изредка, проходя мимо библиотеки, я заглядывал внутрь: он то сгрызал до костей свой карандаш, уткнувшись в какую-то из книг, то что-то судорожно печатал на печатной машинке, отчего то и дело слышалось, как отскакивали строчки. Наверное, он писатель? Я решил, что пускай так оно и будет.

      Я совсем не помню своего младенчества, наверное, как и многие другие люди. Поэтому я не знаю, были ли мои родители такими всегда, или же они меня когда-то любили и ухаживали за мной. Днём в поместье было достаточно солнечно и светло, спасало огромное количество окон. Они отсутствовали, пожалуй, только в библиотеке и в комнате мамы. Эту комнату я так же, как и библиотеку, практически никогда не посещал. Когда мама покидала свою комнату, и дверь оставалась открытой, я мог заметить, что там очень темно, и свет создавали только свечи, расставленные повсюду. Мама не запрещала мне заходить. Точнее, я не знаю, запрещала бы, если бы я хотел. Но я не хотел. Как и говорилось ранее, я каждый день изучал наше скромное поместье, и мне нравилось такое огромное количество света, как лучи солнца играли по блестящему сервизу на кухне, освещали лица некогда живших здесь людей, как величественно блестел рояль в гостиной. Жаль, я не умел играть на нём. Он был моей любимой вещью в доме, потому как я то и дело крутился возле него, жал на клавиши, смотрел, что под крышкой. И постоянно мечтал, что всё же научусь.

      Но всё это было днём. Я любил и одновременно ненавидел закат. Любил за невероятную красоту. Из окна моей комнаты его было прекрасно видно, видно каждый переход, вся палитра цветов. Но ненавидел за то, что солнце рано или поздно уходило за горизонт. И наступала ночь. Наступала темнота. Она поглощала дивный зеленый лес, нашу лужайку и наконец, всё поместье накрывала ночь. Почему-то я никогда не верил во что-то сверхъестественное. Мне это мнение никто не прививал и не настаивал на том, что призраков не существует. Но, не смотря на всё, это ощущение пришло само собой. Однако каждую ночь, лёжа в кровати, я слышал различные звуки. Какой-то постоянный топот, шум и скрип старых досок дома. Будто в гости к нам пожаловало несколько непослушных детей, бегающих из одного крыла поместья в другое. Я медленно подходил к двери, прижавшись ухом к деревянной поверхности. И слышал этот топот. Затем, собрав всю волю в кулак, я наклонялся ниже и одним глазком заглядывал в замочную скважину. Там я всегда видел лишь темноту, и где-то в глубине души каждый такой раз испытывал облегчение. Да, я по-прежнему не верил в нечто волшебное, или еще что-то подобное, но эти звуки не смог бы объяснить. Я надеялся, что став старше, у меня хватит смелости в очередной такой раз выйти из комнаты и выяснить, откуда создается этот шум. Бывало, что одним топотом не ограничивалось. Однажды ночью я проснулся от того, что моя кровать буквально ходила ходуном. Мне показалось, что это землетрясение. Стало жутко, но выходить из комнаты мне не захотелось. И примерно через полчаса всё утихло.

      Да, по ночам происходило что-то непонятное, но днём всё снова вставало на свои места. Днём я чувствовал себя в безопасности. Просыпаясь утром, я с наслаждением осознавал, что начинается очередной осмотр нашего поместья, что еще так много осталось неизведанных уголков. Меня не пугало одинокое нахождение в доме. Наверное, уверенность в собственной безопасности мне придавали солнечные лучи, освещающие любое укромное место. Днём никогда не происходило чего-то странного.

      В коридоре я почувствовал запах выпечки. Только потому, что мама всегда готовила еду, мне удавалось отбросить мысль о том, что она нечеловеческое существо. Правда, все вместе, семьей, мы никогда не завтракали, и не обедали. Просто мама оставляла еду на кухне, наверное, чтобы я не умер от голода. Я поспешил на приятный запах. Но, зайдя на кухню, неожиданно вскрикнул, увидев незнакомую женщину.

      – О, прости СКАЧАТЬ