Надо жить умеючи. Архетипы нового века. Геннадий Мурзин

Чтение книги онлайн.

      Лужкин идет дальше. Он приходит к мнению, что настала пора повторить прежний вариант на игровом поле, то есть показать вновь всем, что он – вполне самостоятельная фигура и вправе играть свою игру, не оглядываясь вечно на тех, кто над ним. Тем более, когда на вершине – молод годами и неопытен в политике временщик, которого спихнуть ему, столичному зубру – пара пустяков.

      В «семье» как-то, недовольно скривившись, пробурчал, тем самым выдав потаенные мыслишки:

      – Противно заглядывать в рот этому сосунку и… унизительно для меня!

      Лужкин – большой хитрец, поэтому сначала выбрал два крохотных для пробы камешка, повертел в руках и публично их запузырил туда, наверх. Решил, что (прежде чем делать более серьезные шаги) не мешает посмотреть на тамошнюю реакцию. Тогда, десяток лет назад, прокатило, а сейчас… Почему нет?..

      …Студия главного телевизионного канала. Сидят друг перед другом двое, то есть он, ведущий Владислав Рознер, сыплющий вопросами, и его герой, Юлиан Лужкин, охотно отвечающий (охотно, потому что вопросы уж очень симпатичные)5.

      Атмосфера царит почти сердечная. Лужкин сидит, расслабившись. Страна смотрит и умиляется. Потому что впервые из первых уст слышит такие откровения.

      Во-первых, милейший мальчонка Юлианчик с детства кривящий пренебрежительно пухлые губки, ядрёного происхождения – пролетарского, выросший в семье неугомонных тружеников. Во-вторых, подрабатывал, учась в институте, дворником и сие занятие ему очень-очень нравилось (это обстоятельство, я видел своими глазами, привело в неописуемый восторг телеведущего, который, в свою очередь, выразил сожаление, что он не сподобился поорудовать метлой и лопатой). В-третьих, не знает поражений и не видит никаких собственных ошибок. В-четвертых, Лужкин сделал то, что не удалось ни одному из его предшественников-градоначальников за всю почти девятисотлетнюю историю, преобразить матушку-Москву до неузнаваемости (чего только стоят уличные мумии Старатели, которыми родители, пытающиеся усмирить бойкого своего наследника, попугивают).