СКАЧАТЬ
так это чтобы ее умный и самый любимый на свете пес попал в добрые, любящие руки. Раз уж ей не суждено быть с ним в его короткой собачьей жизни. Надежда меркла, а тоска, наоборот, обострялась. Кира похудела, осунулась лицом, под васильковыми глазами залегли темные круги. И в какой-то момент Никитична не выдержала: «Кира, оставь ты его искать, Тяпу свово! Отец в соседнее село свез. Ирка допекла. Он на привязи месяц провыл, а потом перегрыз веревку и сбежал. С тех пор никто его не видел… Да что с тобой, девка? В себе ли?» Кира только тогда поняла, что такое предательство. Взрослые люди, у которых она дотошно выспрашивала приметы Тяпы, врали ей, глядя в глаза, сочиняли истории, а на самом деле, возможно, знали, что она никогда не найдет своего Тяпу. И все это устроил ее собственный отец? Нет, это не умещалось в ее голове. Это мерзко, цинично и жестоко! Она не помнила, как пришла домой, делала уроки на автомате. Потом легла на кровать в своей темной комнате, отвернувшись к стене. Все, что она хотела тогда, – умереть. Больше она никогда не захочет завести собаку. Слишком больно терять потом. Век собачий, увы, сильно короче, чем человечий. Да и вообще, любить слишком больно… Именно тогда она решила просчитывать свою жизнь, вместо того чтобы проживать ее. Быть мухой на стене, наблюдая за проплывающей мимо жизнью, – разве это не самый безопасный способ существования? Ее никто не хватился. Ирине никогда не было дела до падчерицы. Только отец заметил ее отсутствие, когда пришел домой. Он зашел в ее комнату, она была полна ее болью. Или она себе это нафантазировала? Но отец вел себя не как обычно. Он постоял на пороге и тихо спросил:
– Кира, доченька, ты не заболела?
У нее не было сил ответить ему. Не было сил повернуться, потому что вдруг нежность, прозвучавшая в его голосе, родила спазм в горле. В носу нестерпимо защекотало, и крупная слеза, обжигая, уже предательски ползла по щеке. И наступила божественная пустота. Из которой как раз так обостренно чувствуешь, как больно, оказывается, жить… Кира сжалась и крепко зажмурила глаза. Отец осторожно подошел к ее кровати и присел на край:
– Кира, вставай, пойдем ужинать… Дочка, да что с тобой?
Как он смеет спрашивать ее об этом так, как будто ничего не случилось, как будто не было этого предательства, как будто он не отнял у Киры самое дорогое и любимое существо? Неопознанное чувство вдруг вспыхнуло в ней так остро и пронзительно, что она, пружиной присев на кровати, обняв острые коленки, полоснула его своей… ненавистью. Он отшатнулся и сразу понял: она знает. Откуда Кира это поняла? Из божественной пустоты…
– Как ты мог, отец?
Она впервые назвала его так. Он ничего не ответил. Не смог тогда. И, повернувшись, сразу постарев на десять лет, боком вышел из комнаты.
С тех пор их жизни, как две дрейфующие льдины в открытом море, расходились все дальше и дальше. Отец не заметил
СКАЧАТЬ