На заре новой эры. Автобиография отца виртуальной реальности. Джарон Ланье

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и более размытым, оно расстелется картой и перестанет быть натянутой струной».

      Эта небольшая, но пламенная речь помогла мне закрепиться в обществе, пусть и совсем ненадолго. Сокрушительная новизна идеи фильмов обо всем подряд отчаянно манила тем, что приближала к будущему. Будущее было за кино! Собственно говоря, я чертовски польстил всем, кто это слышал, лишь бы меня приняли за своего.

      Кинокультура привлекала меня отчасти и тем, что она была для узкого круга посвященных. Нам нравилось, что простые обыватели не знают, кто такая Майя Дерен.

      (Этого вы, наверное, не знаете тоже, но именно в том небольшом кружке кинематографистов зародились шаблоны и стили современных музыкальных видеоклипов. В конце концов, те кинолюбители достигли в кино того же влияния, что Стивен Спилберг или Джордж Лукас. Никогда бы не подумал.)

      Однажды на прогулке в дурацкую сырую погоду меня поразила ужасная мысль. Запретная мысль. Что, если я предлагал гуманное использование человека? Шок.

      Помню, как спросил во время одной напыщенной дискуссии после показа нового фильма братьев Мекас или Джека Смита: «Кто будет ответственным за фильм обо всей человеческой жизни? Кто будет расставлять камеры, подбирать цветовую гамму, переключаться с камеры на камеру?»

      Тринадцатое определение VR: идеальный инструмент для идеального, абсолютно разрушительного ящика Скиннера.

      «Для фильма нужно множество решений, – продолжал я. – Это настоящая работа. Если каждый человек должен снять всеобъемлющий фильм о собственной жизни, то у него не останется времени на саму жизнь. Фильм поглотит все, что только можно, и наступит стазис, застывшая картинка. Если снимать будет кто-то другой, результатом станет фашизм, потому что этот другой получит контроль над историей, а значит, над всем. Таким образом, не нужно снимать фильм обо всем подряд. Чтобы быть свободными, нужно многое забыть».

      Как ни странно, с этим аргументом никто не стал спорить. В нем было что-то параноидальное и неомарксистское – высокомерные юнцы такое любят. Я думал добиться таким образом симпатии. Более того, эта идея казалась важной и потенциально верной. Но вместо этого я получил только мрачные ухмылки. Однако они не поколебали появившееся у меня спокойствие.

      Хотя у меня не получилось сформулировать основную мысль, сам аргумент в конечном итоге меня больше успокоил, чем напугал. Я испытывал глубокое чувство вины за то, что не слишком хорошо помнил мать, но теперь отчетливо понял, что стратегия намеренного забывания иногда может послужить единственным путем к свободе.

      Я не слишком много получил от занятий, которые официально посещал. Курсы математики и естественных наук были посредственными – но это уже другой вопрос. Не было компьютеров, не было к ним интереса, и я определенно в них не разбирался. Занятия информатикой пришлось оставить. Хуже того, на музыкальном отделении процветали скрытность и жадность, и жуткие причины этого я вскоре понял.

      Но СКАЧАТЬ