Тридцать третий румб. Мария Голикова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ «коровьим хвостом» по спине или кулаком по уху. Нам с Франческо порой тоже попадало от него, но пока это было терпимо.

      Голландцы строго наказывали за опоздания на вахту, и мы старались прибегать первыми по сигналу и вообще не мешкать. Один раз Франческо что-то напутал с узлами, из-за этого заело снасть, когда меняли паруса. В наказание его на несколько часов привязали к стеньге[14]. Погода была свежая, пинас раскачивало, а стеньги на высоте и вовсе ходили ходуном. Франческо там уболтало до зелени. Когда его освободили, он опрометью кинулся к подветренному борту, а потом долго стоял пошатываясь, белый как полотно.

      Теперь волны времени уже понемногу стирают, сглаживают память о тех днях и о людях, с которыми мне и Франческо пришлось не просто столкнуться, а жить бок о бок, как в очень тесной, но не очень дружной семье, не имея возможности уйти даже ненадолго. Время обтачивает воспоминания, как море – камни. Только не полностью, не до конца. И сейчас порой воспоминания оживают и начинают болеть, как болели в первом плавании мои ладони, ободранные до крови просоленными снастями…

      Я быстро усвоил, что в море нет никакого смысла обращать внимание на усталость, боль и прочие неудобства – здесь от них никуда не деться и они никого не интересуют. Конечно, при такой жизни на меня временами находила тоска. Только поддаваться таким настроениям – последнее дело. Раскиснешь, всё начнёт валиться из рук, и пропадёшь ни за что. Вот уж верно говорят: море сильного любит, а бессильного губит.

      В Генуе на судно вместе с нами нанялся Гвидо – тот самый, который тогда побоялся ссориться с Руджеро. Нашего с Франческо возраста, с вечным вопросом в глазах. Я смотрел на него и каждый раз удивлялся, какая нелёгкая занесла его в море. Он старался, но всё равно путался, не успевал, и тумаки боцмана мало помогали. К тому же его невозможно укачивало, даже при лёгкой качке он ходил серо-зелёный, чем возбуждал всеобщее сочувствие. Филиппо давал ему корень имбиря, Руджеро советовал выпить рому с морской водой, а один голландский матрос говорил, что лучше пить чистую морскую воду. Гвидо делал всё, что предлагали, но отчего-то не мог, да и, видимо, не хотел приспосабливаться к судовой жизни. Как говорили у нас на родине, кто не учится, не сможет научиться. Хотя сам Гвидо уверял, что уходить с пинаса не собирается, ещё немного – и совсем привыкнет. Но потом опять начинал жаловаться. Филиппо повторял:

      – Морская болезнь у тебя тут, – и показывал пальцем на голову Гвидо. – Не думай о ней, и она сама пройдёт!

      – Я стараюсь не думать – не помогает, – обречённо отзывался Гвидо и с отвращением смотрел на сине-зелёные волны.

      Нас с Франческо качка пока не особо донимала – разве что порой мешала спать. Правда, старые матросы говорили, что и качки-то ещё никакой нет.

      Мы остановились в Малаге, погрузили на пинас полтораста бочонков испанского вина и разные сладости и взяли человек десять пассажиров. Малага – красивый город, но с Генуей не сравнится. СКАЧАТЬ