Жребий праведных грешниц (сборник). Наталья Нестерова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ не надел), на сапоги и даже на бобровый малахай, оттереть было невозможно.

      Степан не поздоровался и руки не протянул, молча смотрел на Данилку, стараясь не показать, как поразил его командирский вид бандита.

      Данилка не смутился, убрал руку и спросил:

      – Ты к Моисеевичу? Пошли!

      Обогнал Степана и первым вошел в кабинет.

      Вадим Моисеевич, сидевший за столом, поднял голову от бумаг. И Степан увидел, как радостно блеснули за стеклами круглых очков близорукие глаза Учителя. Этот блеск Степан помнил с детства и каждый раз, когда они встречались после разлуки, ждал со сладким замиранием сердца невыразимо приятного, отеческого сияния глаз Учителя.

      Несемейный и бездетный Вадим Моисеевич, сын богатого киевского аптекаря, непонятый семьей за то, что подался в революционеры, очень любил детей и молодежь. Наверное, так же, как родной отец Степана свои деревяшки резные. Только ведь деревяшки – мертвые, а люди душу имеют.

      С болью, которая была, конечно, эгоистической обидой, Степан заметил, что радостный блеск в подслеповатых глазах Учителя вызван не только им лично, а еще распространяется на Данилку Сороку.

      Вадим Моисеевич встал из-за стола, поправил сползающую шинель на плечах. В помещениях ОГПУ верхнюю одежду расстегивали, но не снимали – зябко. Печи подтапливали, но настоящего тепла не было, дрова экономили. Лесов вокруг море, а у главной власти поленья наперечет.

      – Степан! Данила! – поздоровался с ними Учитель.

      Не сдержавшись, еще не отпустив руку Вадима Моисеевича, Степан быстро заговорил:

      – Данилка Сорокин подозревается в зверском убийстве и воровстве, случившихся… – он запнулся, – в ночь после моей свадьбы.

      Вадим Моисеевич нахмурился.

      – А доказательства есть? – вздернул брови Сорока.

      Издевку в его вопросе Степан уловил, а Вадим Моисеевич не услышал.

      – Степан? Есть доказательства? – спросил Учитель.

      Главной бедой Степана была совестливость, ему жилось бы гораздо проще, не сиди внутри него какой-то черт-ангел-бес-пророк-злыдня, который каждый шаг, каждое слово мерил аршином под названием «совесть». И вот теперь это вредное существо заявляло: «Твоя горячность продиктована тем, что Сорока выглядит не в пример тебе браво, и тем, что пришлось делить с ним радостный блеск в глазах Учителя».

      – Все село знает! – брякнул Степан, с отвращением понимая, что похож сейчас на упрямую деревенщину. – Ежели бы поличье имелось, я бы давно представил.

      – Какое «поличье»? – удивился Вадим Моисеевич.

      От злого волнения у Степана выскочили из головы культурные слова, одни народные остались.

      – Улики, – пояснил он.

      – Поличье! – усмехнулся Сорока, глядя на Степана с нахальным превосходством. – «Все село» с точки зрения юридической аргументации – это нонсенс.

      «Давно СКАЧАТЬ