Черная сирень. Полина Елизарова

Чтение книги онлайн.

      Варвара Сергеевна Самоварова встала с кровати.

      На ходу разминая ноги, тяжело протанцевала к окну, открыла настежь форточку и, впервые за долгое время нарушив предписание врачей и здравого смысла, закурила натощак.

      За грязной тюлевой занавеской трепыхался ее шестьдесят третий май, месяц молодых, месяц страсти.

      Варвара Сергеевна прекрасно знала, что в девяноста девяти процентах случаев страсть не истинна и что, быстро зародившись, так же быстро помрет, затерявшись в коммунальных платежах и витринах с обувью, что не по карману. Но сейчас Варвара остро чувствовала, что где-то неподалеку притаился тот единственный оставшийся процент, который извращает все правила, делая их исключениями.

      На кухне дочь отскребала от чугунной сковородки подгоревший омлет.

      – Привет, мам…

      – Привет, Аня, привет!

      – Как спалось? Много преступников наловила?

      Вопрос прозвучал с издевкой.

      Самоварова не имела намерения реагировать на колкости дочери.

      – Не помню… Что, много у тебя сегодня экскурсий?

      – Если хочешь завязать содержательный разговор, придумай что-нибудь поинтереснее! Много – не много, твое-то какое дело?!

      Почти всегда отекшая по утрам, давно не обнимавшая мужчину, Аня грубо, как когда-то делал ее отец, плюхнула на тарелку с выцветшим по краям цветочным орнаментом свой неаппетитный завтрак, резко повернулась спиной к матери и полезла в ящик за таблетками.

      – Раз, два-с, три-с… И чтобы при мне выпила!

      – Хорошо-хорошо, выпью… Собирайся уже, а то опять впопыхах что-нибудь забудешь…

      Самоварова достала из холодильника пачку обезжиренного, с ненавистной горчинкой творога и обреченно села напротив дочери, продолжая украдкой за ней наблюдать.

      Еще каких-то пару лет назад ее дочь была чудо как хороша! От мужиков не было отбоя. Разрывался мобильный, Анна Игоревна кокетничала с трубкой, уходила вечерами, возвращалась под утро из кабаков да гостиниц, утомленная, с пустыми глазами, иногда – пьяная, иногда – счастливая.

      И все – не то, не то пальто…

      – Ну что ты на меня все поглядываешь? Не нравлюсь?

      – Зачем ты так, Аня? Я просто задумалась…

      Самое поганое, что через месяц-другой предчувствия Самоваровой сбывались: никто из них не оставил «где-то там» семью и никто никогда не возвращался.

      Лет пять тому назад был у Ани один, из местных: рост – метр восемьдесят один, лицом похожий на молодого актера Рыбникова. Так присосался к дому, что, бывало, никакими намеками не выгонишь.

      А дочь даже готовить научилась.

      Возможно, и правда любил он Аню.

      Но, как водится, с оглядкой, не забывая о своем удобстве.

      И удобство это, после всех слов и обещаний, перетянуло его обратно к той, с которой долгие годы жил законным браком: не слишком красивой и совсем необразованной, зато понятной и удобной.

      Самоварова, если бы ее прямо сейчас призвали на Страшный суд, не смогла бы честно ответить, кого, по ее мнению, дочери лучше терпеть: такого-разэдакого козла, с его враньем и перегаром, или мать, с плохо помытыми чашками, линяющими кошками, рецептами и пенсией.

      В кастрюльке на плите вскипели бигуди.

      После того как они повиснут тяжелыми гроздьями в дочкиных волосах, нужно отсчитать еще сорок минут, только тогда Варвара сможет наконец уйти из дома по своему сверхважному делу.