Врач-репродуктолог. Пётр Фадеев

Чтение книги онлайн.

      Сама того не желая, я оставляю все как есть. Я смело задаю вопросы, на которые многие жены не осмелились бы. Но никогда не буду прилюдно спорить с мужем. Я отвлекаюсь, любуясь разложенными на ковре богатствами, цветом и формой стеклянных бус Авнера.

      – Ничего особенного, – заявляет imma, взглянув на несколько вещиц.

      Авнер тянется к мешку и достает завернутый в вощеное полотно небольшой сосуд.

      Imma подавляет вздох.

      Если другая посуда цвета морской волны и синих небес, желтая, как цветущий чертополох, красная, как ветреница, то этот сосуд – черный.

      – Держи, – говорит он, снимая обертку, и передает его мне.

      Захария вытирает слезы от смеха, все еще увлеченный историей.

      – Представляешь их лица, тех моряков?

      Я беру черный сосуд. У него необычная форма, ничего подобного я не видела. Обтекаемый, как глаз. Заканчивается сглаженной точкой с обоих сторон. Сделанный будто специально по размерам моей ладони. У него эбеновый блеск, который подмигивает и мерцает, завораживая, как глаз пустынной змеи в лунном свете.

      – Моя прекрасная ошибка, – говорит Авнер.

      – Из-за формы? – спрашиваю я, интересуясь ценностью вещи, которая, кажется, не предназначена для практического применения.

      – Потому что черный, а не синий, как предполагалось, – поправляет он и проводит пальцами по пушистым кончикам бороды, пока всеобщее внимание приковано к стеклу.

      – Дай взглянуть, – просит мать, пытаясь вырвать его у меня из рук.

      И впервые в жизни я отказываю, обхватывая сосуд пальцами.

      – Пожалуйста, продолжай, Авнер, – прошу я.

      – Одна благородная дама из Кафрисина прислала мне куски голубого камня, из которого, по ее словам, можно было сделать блестящее небесно-голубое стекло для флаконов духов. Материал казался синим, даже когда я формировал сосуды, правда, со странным оттенком фиолетового, но, когда стекло остыло, небесно-голубой цвет превратился в ночь.

      – Без дарованной ночи не наступит новый день, – отвечаю я, отдавая его обратно.

      Он отказывается.

      – Каждый стеклодув мечтает, чтобы его работа попала в благодарные руки.

      И хотя я понимаю, что нужно из вежливости настаивать на возвращении вещицы, мне нравится черное стекло.

      – Hodaya, Авнер, – благодарю я. – Никогда не видела ошибки красивее.