Пирамида преступных желаний. Сергей Николаевич Усков

Чтение книги онлайн.

      Кусман отрадного раздолья,

      Частица удали былой,

      Любовь, изъеденная молью…

      На самом дне, в сыром углу –

      Искрится правда на полу,

      И та с обманом

      Как будто бы в ладу…

      из тетради осужденного (Свердловская область, поселок Сан-Донато, колония строгого режима, 1985 год)

      1. Компост времени перемен

      Крепко сбитый брюнет в безупречном сером костюме, в эксклюзивных ботинках от знаменитой фирмы, вольготно развалившись в исполинском кожаном кресле, с наслаждением курил толстую кубинскую сигару и потягивал светлый шотландский виски. Он любил ароматный дым сигар за внезапную бодрость ума, приходящую вместе с легкими клубами горящего элитного табака. Как будто также горела его жизнь, оставляя тонкое внезапное удовольствие. А малые порции превосходного виски позволяли сгладить острые рифы бесконечных проблем.

      Между тем, брюнет конкретно размышлял, где последняя грань терпения, и какая боль рушит гордое Я, устанавливая тотальную власть. Казалось бы, какой резон утруждать себя подобными изысками? Не оттого ли, что стенания корчившегося в дыбе человечища-человечка вызывали досаду. Досаду от чужого упрямства и напрасно теряемого времени.

      Боль, как многоглавый дракон или стая хищных птиц, так или иначе, растерзает беззащитное тело. С каждым кусочком плоти, беспощадно отрываемым или умерщвляемым, так называемой душе будет теснее и теснее. Настанет миг, она возопиет необыкновенно жутким голосом. Этот вопль смерти брюнет слышал не раз. Он благоговел перед ним и считал этот особый гортанный звук и есть отчаянный рывок между небытием и вечной жизнью.

      Бывает, что иные в последний миг напрягаются безгласно и легко – этих уже ждут там, в другой жизни, ждут черти или ангелы. Брюнету остается труп, с которого взять нечего. Поэтому и требовалось умно и тонко направлять работу громилы-палача, чтобы несчастный, растянутый в дыбе, стал шелковым податливым как глина, из которой Бог слепил прачеловека.

      На этот раз лепить человекообразное существо будет он – элегантный господин с бокалом виски, поймавший в узду частицу животворящего духа. Впрочем, многого не потребует от полученного в результате психофизической обработки терпилы. Пусть живет по своим понятиям и напрягает предприимчивую голову, как обеспечить себе – прирост капитала, своему господину, князю тьмы и кинжала, – неиссякаемый бокал виски. А также обеспечить регулярный платеж по фиксированной ставке в подпольный банк реконструкции и развития древней страны Зазеркалья – страны ортодоксальных воров.

      Жестокое воинство элегантного господина построено по старым нерушимым правилам: разведка (наводчики) выявляет возможных клиентов (терпил), натренированные молодчики (братки) склоняют клиента к сотрудничеству, мобильная ударная группа собирает подать. Изредка, для особо значимых персон, сам господин проводит вразумление (пытку). По любимому городу господин перемешается в супермощном бронированном внедорожнике, где из вдруг приспущенного черного стекла, как из амбразура дота, того и гляди появиться закопченное дуло гранатомета.

      Однако, гранатомет, автомат – это поветрие времени. Господин иного оружия, кроме как искусно сделанной воровской финки, никогда и не держал при себе. Его главное оружие – непререкаемый авторитет, изощренный ум и громадный опыт.

      Говорил он внушительно и медленно, словно давая время осознать завершенность и значимость изрекаемых слов. Тем, кому было мало простых и ясных доводов, помогал уразуметь Минееч еще более простым и внятным способом.