Олимпийские игры. Очень личное. Елена Вайцеховская

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ на краю вышки спиной к воде, я вдруг почувствовала, как у меня задрожали ноги. Мелькнула мысль: «Нужно скорее оттолкнуться. Иначе – упаду».

      И, войдя во вращение по четко отработанной траектории, еще не коснувшись воды, поняла: первая!

      Вынырнув из воды, я вдруг с ужасом осознала, что не вижу ничего вокруг: и бассейн, и трибуны, казалось, окутывал туман, в котором вспыхивали яркие точки, все поплыло куда-то в сторону. Захотелось лечь прямо на бортик и закрыть глаза…

      Потом была пресс-конференция в небольшом зале, где какой-то странного вида запыхавшийся мужик неотрывно смотрел на меня, периодически снимая и протирая запотевающие очки. А когда вопросы журналистов иссякли, вдруг срывающимся голосом произнес: «Леночка, дочка…»

* * *

      Двадцать девять лет спустя в Монреале на чемпионате мира-2005 по водным видам спорта я сделала интервью с Кнапе. Закончив выступать, она стала работать тренером, а в 1996-м впервые привезла на Олимпийские игры в Атланту свою четырнадцатилетнюю дочь Анну.

      При встрече мы каждый раз мило улыбались друг другу, но разговаривали исключительно о детях. Словно никогда и не сражались друг с другом насмерть. Мне казалось, что рана, которую я нанесла Ульрике в 1976-м, не заживет никогда. Лишь мужу Кнапе, в прошлом прыгуну в воду той же самой шведской сборной Матсу Линдбергу, я как-то призналась, что писать о его дочери мне было гораздо приятнее, чем соревноваться с его женой.

      Матс тогда грустно улыбнулся: «Знаешь, Ульрика ведь до сих пор очень часто вспоминает тебя».

      В один из дней чемпионата я увидела Кнапе в бассейне. Она беседовала с молодой женщиной в форме шведской сборной и, заметив меня, тут же приветственно помахала рукой:

      – Знакомься, Елена, – это Лотта, врач нашей команды. А это, – Ульрика сделала паузу, словно размышляя, как получше представить меня собеседнице, – та самая особа, которой я проиграла в 1976-м. Не бойся, я не собираюсь перегрызть ей горло. В конце концов, – при этих словах Кнапе искренне рассмеялась, – двадцать девять лет назад мы обе сильно испортили обедню всей Канаде. Здесь, похоже, помнят об этом до сих пор…

      В этом Кнапе была права. По пути в бассейн я долго отбивалась от въедливого канадского репортера, который неподдельно радовался тому, что нашел-таки «ту самую русскую», и не скрывал желания отыскать с моей помощью в бассейне «ту самую шведку».

      Устроившись на трибуне, журналист с восторгом принялся щелкать затвором наведенной на нас с Кнапе камеры, мне же оставалось лишь продолжить начатый Ульрикой разговор. Тем более что все эти годы мне очень хотелось когда-нибудь поговорить с ней о тех, монреальских, Играх.

      – Знаешь, я до сих пор помню, насколько виноватой чувствовала себя тогда в Монреале…

      – Почему? – искренне удивилась Кнапе.

      – Потому что тобой нельзя было не восхищаться. Тем, как ты прыгала, как по-королевски выглядела на снаряде. Не поверишь, до какой степени я жаждала у СКАЧАТЬ