Дар орла. Карлос Кастанеда

Чтение книги онлайн.

      По мере того как я глубже понимал проблему, исследование лекарственных растений уступало место интересу к системе верований, пограничной по крайней мере для двух культур.

      Такое смещение акцентов произошло благодаря индейцу из племени яки (Северная Мексика) по имени дон Хуан Матус, который позднее познакомил меня с доном Хенаро Флоресом, индейцем из племени масатек (Центральная Мексика). Оба они практиковали древнее знание, которое в наше время известно как магия и считается примитивной формой медицины и психологии; фактически же оно является традицией практиков, исключительно владеющих собой, и состоит из чрезвычайно сложных методов.

      Эти два человека стали моими учителями, а не просто информаторами, хотя я еще долго упорствовал без всяких на то оснований, считая своей главной задачей антропологические исследования. Я потратил годы, пытаясь разгадать культурную матрицу этой системы верований, причины ее происхождения и распространения, совершенствуя систематику и классификационные схемы. И все это не имело никакого смысла, если принять во внимание, что непреодолимые силы, заложенные в самой этой системе, направили мой интерес в иное русло и превратили меня из отстраненного наблюдателя в непосредственного участника событий.

      Под влиянием этих людей, излучавших некую древнюю магическую силу, моя работа начала носить автобиографический характер – я был вынужден писать о происходящем непосредственно со мной. Автобиография эта весьма своеобразна, поскольку я не веду речь, подобно всякому нормальному человеку, о повседневных событиях моей жизни или о вызванных этими событиями субъективных состояниях. Я пишу скорее о тех метаморфозах моей жизни, которые были непосредственным результатом принятия мною чуждой мне системы идей и действий. Иными словами, система верований, которую я намеревался беспристрастно изучать, поглотила меня, и, чтобы продолжать свои исследования, мне пришлось ежедневно расплачиваться собственной жизнью.

      Таким образом, передо мной встала особая проблема – объяснить, чем же я, собственно, занимаюсь. Я очень далеко отошел от того, с чего начинал как антрополог или просто как западный человек, – но должен подчеркнуть еще раз, что все это – не плод фантазии. То, что я описываю, для нас совершенно необычно и именно поэтому кажется нереальным.

      По мере того как я все дальше проникаю в запутанные лабиринты магии, то, что раньше представлялось мне примитивной системой верований и ритуалов, оказалось огромным и сложным миром. То, что со мной происходит, не вписывается в познания антропологов о системах верований мексиканских индейцев. В результате я оказался в весьма затруднительном положении. И я решил, что при подобных обстоятельствах мне остается только одно – представить все так, как это происходило на самом деле. Я могу заверить читателя в том, что не веду двойной жизни и что в своем повседневном существовании следую принципам системы дона Хуана.

      После того как два мага – мексиканские индейцы дон Хуан и дон Хенаро – сообщили мне то, что сочли нужным или возможным, они простились со мной и исчезли. Я понял, что отныне моя задача – самостоятельно осмыслить и реализовать то знание, которое я от них получил.

      В связи с этим я вернулся в Мексику и обнаружил, что у дона Хуана и дона Хенаро было еще девять учеников магии: пять женщин и четверо мужчин. Старшую из женщин звали Соледад, более молодую – Мария Елена, по прозвищу Ла Горда, остальные, Лидия, Роза и Хосефина, были совсем юными, и их называли «сестричками». Четверых мужчин звали, по старшинству, Элихио, Бениньо, Нестор и Паблито; трех последних называли «Хенарос», поскольку они были учениками дона Хенаро.

      Я и раньше знал, что Нестор, Паблито и Элихио, которого уже не было в этом мире, – ученики магов, но мне казалось, что девушки – дочери Соледад и, значит, сестры Паблито. С Соледад я был знаком не первый год и обращался к ней уважительно – донья Соледад, поскольку она была по возрасту ближе к дону Хуану. Лидию и Розу я тоже знал, но наши встречи были слишком непродолжительны и случайны, чтобы я мог понять, кем они были в действительности. Хосефину и Ла Горду я знал только по именам. Встречался я и с Бениньо, но не подозревал, что он связан с доном Хуаном и доном Хенаро.

      По непонятным для меня причинам все они, казалось, так или иначе ждали моего возвращения в Мексику. Они сообщили мне, что я должен занять место дона Хуана как их лидер, Нагваль, потому что дон Хуан и дон Хенаро покинули нас, и Элихио тоже. И женщины, и мужчины были убеждены, что все трое не умерли, а перешли в иной, отличный от нашей повседневной жизни, однако столь же реальный мир.

      Женщины, особенно Соледад, яростно сталкивались со мной со времени нашей первой встречи. Однако эти стычки активизировали мою энергию. Общение с ними внесло в мою жизнь мистическое брожение, в моем мышлении стали происходить разительные перемены, однако не на сознательном уровне, – впервые посетив их, я испытал ни с чем не сравнимое смятение, более сильное, чем когда бы то ни было ранее, хотя под всем этим хаосом я неожиданно обнаружил удивительно прочное основание. СКАЧАТЬ