Литературный институт. Виктор Улин
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Литературный институт - Виктор Улин страница 24

СКАЧАТЬ здание Сталинского классицизма…

      Впереди было несколько сессий и достаточно вечеров; в Москве имелось много театров и девушек в них собиралось немало – все у меня было впереди.

      Девушки в джинсах, в платьях, в шортах и в юбках.

      Девушки в чулках и девушки в узких трусиках.

      Девушки в лифчиках с прокладками, в лифчиках на косточках, в лифчиках жестких, мягких и неощутимых кружевных, девушки в «анжеликах» и девушки без «анжелик».

      Девушки одетые, полуодетые, полураздетые и совсем раздетые.

      Девушки в гостиничных номерах, в комнатах общежития, в его подвальных душевых и на подоконниках его коридоров, на скамейках ночных парков и еще черт знает где…

      Так мне казалось в то воскресенье.

      * * *

      Увы, лишь казалось.

      Но то – иная история; сейчас вспомнилось только нечто светлое.

      14

      Оно пришло ко мне, едва я начала писать о двух любимых городах своей молодости, связанных почти прямой железной дорогой, соединявшей два одинаковых вокзала.

      * * *

      Ведь все это было.

      И не с кем-нибудь, а со мной.

      Хотя в жизни столь далекой и столь счастливой, что сейчас уже не кажущейся реальной.

      * * *

      Рыжая Анастасия еще в те времена предупреждала всех:

      «Москва – Санкт-Петербург» – любви прощальной поезд.

      Прощай, мой милый друг, быть может, навсегда!

      «Москва – Санкт-Петербург»… Любовь моя – как повесть,

      Что нам не дописать, быть может, никогда.

      * * *

      А я все-таки попытался дописать.

      Вкус помады

      Это было давно, хоть и правда.

      * * *

      В 80-х годах прошлого века я часто пел одну песню.

      Автора уже не помню; не имея привычки без особой нужды рыться в зловонной помойке Интернета, не стал искать я и точного текста, а привожу по памяти один куплет:

      Тридцать лет – это солнце и море,

      Вкус помады и горечь потери!

      Тридцать лет – это радость и горе,

      Тридцать лет – это жизнь на пределе…

      Впрочем, не исключено, что я перепутал нечетные строки, взяв их из другого куплета.

      Отмечу, что песня так и называлась «30 лет», и автор ее считал сей возраст «возрастом вершины», хотя и оговорился в последней строке, что «тридцать лет – это все-таки мало».

      Будучи от рождения литератором до мозга костей, при исполнении я слегка редактировал вторую строку, заменив «горечь» на «запах», поскольку полагал, что информация, даваемая двумя разными органами чувств, экспрессивнее, нежели перечисление двух разных вкусов.

      В те годы мне самому еще не исполнилось даже тридцати, поэтому символы автора казались верными; лишь много позже я понял, что нет в жизни ни подъема, ни вершины, СКАЧАТЬ