Очевидец грядущего. Борис Евсеев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Ты глянь токо! Куда монах посчез? Неуж к царю двинул, а Пров Петрович?

      – А вот мы щас проверим.

      Тяжко взбежав по лестнице, Пров стукнул в дверь кабинета, не дождавшись ответа, вошёл.

      – Был здесь хто? – спросил одышливо, сипло.

      – Я один, как видите.

      Охранник заглянул в углы, отдёрнул шторы, открыл окно. На улице разбирался ветер. Окно само собой захлопнулось, стрелок, уходя, обронил с насмешкой: «Простите великодушно».

      – …в подпол он сиганул! А там, как бы не ход поземельный, – снова послышалось внизу, – и поварёнок, видать, с им. Вон она, крышка напольная!

      – Поддевай крышку штыком! Изнутри он, гад, заперся…

      Губернаторский дом вдруг чётко, с четырёх сторон, очертился звуковыми линиями, зазвенел объёмно, как металлический четырёхгранник. Отрёкшийся от престола сперва хотел подойти к окну, передумал, ступил на лестницу. Внизу, однако, уже всё стихло: автомобиль расстрельщиков, – принадлежавший ранее, как знал он, купцу Ершову – завёлся и уехал, охранники, пожилой и молодой, вернулись на пост.

      – Ушлёпал, контрик.

      – Так дальше речки не убежит. А – ветер! Станет переправляться, авось потонет…

* * *

      Тиша Скородумов – сорокалетний, звонкий, как ясень, до смешного прямой; Тихон Ильич Скородумов – руки слабоваты, но в крупных жилках, ещё и на висках вены бьются; Тишка-плутишка – русый, синеокий, неаккуратно по-домашнему стриженный, имеющий привычку задирать вверх и вправо тонко выточенный, сильный и крепкий, но и какой-то девичий нос, с горечью отодвинул выползшие из принтера, ещё тёплые листы: пора было собираться!

      – Тр-ц! Тр-рёц-ц! – передразнил он вслух воронье карканье. – Что за звуки дурацкие?

      Вдруг, локотком под бок – догадка. «Ну, ясен пень: Троцк! Так ведь именовали Гатчину в двадцатые годы века двадцатого? Какой-то матрос и с ним недоросток с гранатой явились в городскую управу и с ходу переименовали Гатчину в Троцк. Император этого знать, конечно, не мог. А ворона лысая могла?.. Ну, не в крике вороньем дело. А в чём? А вот в чём. Авель Вещий, Авель Вечный, Авель Русский! – вот кого надо выдвинуть в этом историческом наброске на первый план…»

      Читавший собственную рукопись внезапно увидел и ощутил весь ход событий, связанных с отрёкшимся государем, старцем Авелем, стрелка́ми охраны, поварским учеником Седнёвым и резанувшим по лицу тобольским ветром – неразъёмно, слитно. Но лишь только попытался разбить ком повествования на части, выстроить последовательно – тот рассы́пался прахом. Правда, кое-что и осталось: отступили внезапно на второй план император Николай и старец Авель, и нарисовался остро и нежно, а затем, пошатываясь, как старинный балясник, едва удерживающий равновесие на краю собственной жизни, прошёлся туда-обратно по свободной части листа и растерзанный оболганный Павел Первый! Причём нарисовался император не гостем из прошлого, а сегодняшним действующим лицом отечественной истории: в спецназовской тельняшке с краповой полосой, в путинской панаме-афганке!

      Тут СКАЧАТЬ