Пчела-плотник. Виктор Улин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Важным осталось лишь то, что волна самого Юрия Ивановича сейчас уже не под каким углом зрения не могла показаться стоячей.

      Он вздохнул, опять сетуя на себя за мысли о женщинах, настигающие в решающий день.

      Посмотрел вдаль – за черемухой вдоль дома шла узкая терраса, под которой волновались давно отцветшие кусты мелких садовых роз.

      Эту террасу Андрианов облагораживал сам.

      Пытался облагородить, убоявшись в пьяном виде свалиться однажды с края и лететь кубарем: через розы и нервные заросли прожилковатой кремовой белены, по сакуре и чабрецовым кочкам, сквозь ольховые кусты между березовых стволов – до самой железной дороги.

      Но заряда хватило лишь на то, чтобы замостить ее мелкой тротуарной плиткой турецкого образца, которая сейчас перекосилась, вспученная прорастающими кустиками тимофеевки и ветками берез. Двухметровый обрыв так и остался неогороженным, не считая толстого провода, натянутого между стойками из ржавых труб наподобие флотского леера.

      Правда, провод был идеален для сушки любых вещей: от отсыревших за ночь одеял до залитых шампанским и промытых из шланга бюстгальтеров.

      А однажды там, словно флаги расцвечивания, полоскался на ветру длинный ряд разноцветных женских трусиков…

      Сейчас на леере ничего не висело – Андрианов того не видел, но знал.

      А пчела-плотник гудела и гудела, это была именно она. Ошибаться он не мог.

      Увлекавшись биологией, школьник Юра когда-то знал почти все о почти всех живых существах, наполнявших его жизнь.

      И до сих пор помнил латинское название этой пчелы – Xylocopa violacea – хотя, конечно, не помнил, что эти слова означают.

      Ведь биологом Юра не стал. Жизнь его после школы круто поменяла курс, а потом – необозримая в начале – стала уменьшаться, как чертова шагреневая кожа из черт знает какого рассказа черт знает кого из писателей…

      Андрианов передвинул полную рюмку туда и сюда по шероховатому столу.

      Если в голову полезли мысли о шагреневой коже – то гадостный коньяк из «Перекрестка» начал действовать. И его уже объял первый хмель.

      «Первый хмель – еще невинный, как поцелуй девочки, но уже обещающий, как женское декольте.»

      * * *

      Так однажды подумал десятиклассник Юра Андрианов, будущий золотой медалист и интеллигент в «пчелином» поколении с отцовской стороны.

      Подумал, сформулировал мысль, нашел точные выражения и зафиксировал в своей книжке. Точнее, в старом, доставшемся от мамы блокноте 50-х годов – имевшем тисненую кожаную обложку темно-зеленого цвета с золотыми узорами скандинавского стиля и крашенный красным обрез.

      Тогда он был увлечен музыкой слов и постоянно записывал все новые образы. Обычно они приходили к нему по наитию, без рожденной опытом осознанности.

      Приходили порой даже в зрелом возрасте. Например, СКАЧАТЬ