Всё живо…. Ираклий Андроников

Чтение книги онлайн.

      Несколько даже расстроенный, я сказал, что мне все равно, что у меня есть в Москве шестнадцать знакомых, на внимание которых я рассчитываю. И хочу пригласить их на мой первый концерт.

      – Да там четыреста мест, а вы говорите – шестнадцать.

      Я сказал:

      – Мне все равно.

      Тогда директор обещала со своей стороны пригласить еще шестнадцать гостей.

      На том и расстались. И я понял, что приехал в Москву, чтобы провалиться в новом качестве – не лектора филармонии, а рассказчика.

      Наступил вечер 7 февраля 1935 года – дата, которую я никогда не забуду. Я стоял за киноэкраном, Левин вышел, чтобы представить меня. Из-за кулисы я глянул в зал. Рассказывание в гостях в течение нескольких лет не прошло даром – зал был полон. Левин сказал:

      – Перед вами выступит сегодня не профессиональный эстрадный чтец, а начинающий ленинградский литературовед, секретарь Пушкинской комиссии Академии наук СССР…

      Я пришел в ужас. Я был секретарем не Пушкинской комиссии Академии наук, а секретарем пушкинского издания Пушкинской комиссии Академии наук СССР. А разница между этими понятиями такая же, как между словами «милостивый государь» и «государь император».

      Но самое ужасное было в том, что в первом ряду сидел член-корреспондент Академии наук СССР профессор Бельчиков – действительный секретарь Пушкинской комиссии Академии наук, который крайне изумился этим словам и видом своего двойника. Я чуть не провалился от ужаса. И не провалился. Выручил уже накопленный к этому времени опыт рассказывания. А главное, говорил-то не я. Говорили мои герои. А они говорить умели.

      После концерта за кулисы стали входить писатели, поздравляли. Вошел Всеволод Иванов, сказал:

      – Очень хорошо, Андроников. Просто знаете, очень здорово. Я непременно расскажу о вас Алексею Максимовичу Горькому. А на днях поедем к нему – потому что вас непременно надо ему показать.

      И все завертелось в моих глазах – Москва, зима, новые знакомые, новые выступления. Наконец позвонили от Горького.

      – Вы – в списке, завтра едете к Алексею Максимовичу. У него просьба к вам – исполнить для него ваш рассказ про Самуила Яковлевича Маршака и про Алексея Николаевича Толстого. Сколько человек будет? Немного, только свои. Из приглашенных приехали из Ленинграда Алексей Николаевич Толстой и Самуил Яковлевич Маршак.

      Я снова затрясся. Ни Толстой, ни Маршак не имели об этом рассказе ни малейшего представления. Толстому я не раз рассказывал про Маршака, а Маршаку – про Толстого. Тут они будут оба и увидят себя в полном изображении, да еще в присутствии Горького. Самое появление мое в доме Горького будет для них неожиданным. Тут я прибег к небольшой хитрости. Позвонил Толстому и стал уговаривать его взять меня с собой к Алексею Максимовичу. Толстой сказал: