Медведь и Соловей. Кэтрин Арден

Чтение книги онлайн.

      Петр хмыкнул. Он провел в Москве уже неделю, терпеливо изыскивая благосклонность высокородных особ. Его последним предприятием, только что завершившимся, был визит к посланнику татар, баскаку. Ни один человек из Сарая, этого прекрасного города, построенного Золотой Ордой, не соизволил бы восторгаться жалкими подношениями северного правителя, но Петр упрямо заваливал его мехами. Груды лисьих, горностаевых, беличьих и соболиных шкурок проходили мимо расчетливых глаз посланника, пока, наконец, он не растерял часть своего высокомерия, поблагодарив Петра с явной благосклонностью. Такие меха приносили немало золота при ханском дворе и южнее, у византийских аристократов.

      «Это было не зря, – думал Петр. – Однажды мне может понадобиться друг в стане завоевателей».

      Петр устал и вспотел в своих шитых золотом одеждах. Однако отдохнуть не удавалось: явился его второй сын, взволнованный и нетерпеливый, с рассказом о святых и чудесах.

      – Святые не редкость, – сказал Петр Саше, однако неожиданно почувствовал тоску по спокойствию и простой пище: москвичи увлекались византийской кухней, а ее сочетание с исконно русскими продуктами не особо радовало его желудок.

      Сегодня их ожидал очередной пир и очередные интриги: он все еще продолжал искать жену себе и мужа Ольге.

      – Батюшка, – не отступился Саша, – мне бы хотелось поехать в этот монастырь, если можно.

      – Сашка, в этом городе куда ни плюнь – попадешь в храм, – проворчал Петр. – Зачем тратить три дня на то, чтобы съездить к еще одному?

      Саша поморщился.

      – В Москве священники любят только свое положение. Едят жирное мясо и проповедуют несчастным о нестяжательстве.

      Это было правдой, однако Петру, хоть он и был хорошим господином для своих людей, было чуждо абстрактное стремление к справедливости. Он пожал плечами:

      – Твой святой может оказаться точно таким же.

      – И все-таки мне хотелось бы проверить. Пожалуйста, батюшка!

      Хотя глаза у Саши были серые, он унаследовал от матери соболиные брови и длинные ресницы. Сейчас они опустились, придав его худому лицу неожиданную утонченность.

      Петр задумался. На дорогах было опасно, однако людный тракт, шедший от Москвы на север, особо опасным не считался. У него не было желания вырастить сына трусом.

      – Возьми пять человек. И две дюжины свечей: это должно обеспечить тебе радушный прием.

      Лицо парня просияло. Петр стиснул зубы. Маринины кости давно покоились в суровой земле, но он видел на ее лице точно такое же выражение, когда душа освещала ее лицо, словно пламя очага.

      – Спасибо, батюшка! – сказал паренек.

      Юноша бросился к двери, гибкий, словно куница. Петр услышал, как он на дворе перед теремом созывает людей и требует оседлать ему лошадь.

      – Марина, – тихо проговорил Петр, – спасибо тебе за сыновей.