Великие тайны русского престола. Александр Ушаков

Чтение книги онлайн.

      Сколько бояр наших, и доброжелателей нашего отца, и воевод перебили! Дворы, и села, и имущества наших дядей взяли себе и водворились в них. И сокровища матери перенесли в Большую казну, при этом неистово пиная ногами и тыча в них палками, а остальное разделили.

      Нас же с единородным братом моим, в бозе почившим Георгием, начали воспитывать как чужеземцев или последних бедняков.

      Тогда натерпелись мы лишений и в одежде и в пище. Ни в чем нам воли не было, но все делали не по своей воле и не так, как обычно поступают дети.

      На основании царских писем В.О. Ключевский нарисовал знаменитый психологический портрет Ивана-ребенка. «Мальчик, – уверял историк, – родился «с блестящими дарованиями, с восприимчивою, легко увлекающеюся и страстною природою».

      Вне всякого сомнения, считали он, эта восприимчивость, страстность и раздражительность были развиты до высшей степени обстоятельствами детства его.

      Безобразные сцены боярского своеволия и насилий, среди которых рос Иван, превратили его робость в нервную пугливость. Ребенок пережил страшное нервное потрясение, когда бояре Шуйские вломились в его спальню, разбудили и испугали его.

      С годами в Иване развились подозрительность и глубокое недоверие к людям, и вряд ли можно сомневаться в том, что в душу сироты рано и глубоко врезалось чувство брошенности и одиночества.

      Пребывая среди чужих людей, Иван привык постоянно оглядываться и прислушиваться. Это развило в нем подозрительность, которая со временем превратилась в недоверие к людям.

      В повседневной жизни он видел только равнодушие и пренебрежение со стороны окружающих, «его стесняли во всем, плохо кормили и одевали, ни в чем воли не давали, все заставляли делать насильно и не по возрасту».

      Но стоило ему только появиться на каком-нибудь торжественном или официальном мероприятии, как его окружали царственной пышностью, смотрели и слушали его с раболепным смирением.

      Его ласкали как государя и оскорбляли как ребенка. Но хуже всего было то, что он не всегда мог говорить о своей досаде и, что называется, сорвать сердце. А когда он пытался это сделать, его грубо обрывали и не слушали.

      Эта необходимость постоянно плакать в подушку и дуться в рукав, вела к раздражительности и, что самое печальное, молчаливому озлоблению против людей.

      Чуть ли не все годы после смерти матери он провел со сжатыми от злости и негодования зубами. Понятно, что такой образ жизни не мог остаться без последствий, особенно если учесть, что касался он не простого человека, а царя с практически неограниченной властью.

      «Вечно тревожный и подозрительный, – писал знаменитый историк, – Иван рано привык думать, что окружен только врагами, и воспитал в себе печальную наклонность высматривать, как плетется вокруг него бесконечная сеть козней, которою, чудилось ему, стараются опутать его со всех сторон. Это заставляло его постоянно держаться СКАЧАТЬ