Политическая наука №3 / 2017. Советские политические традиции глазами современных исследователей. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      В данной статье не затрагиваются другие исторические развилки, предшествовавшие крушению СССР [подробнее см.: Ефременко, 2015]. Однако хотелось бы подчеркнуть, что социальная и политическая динамика эпохи перестройки в целом соответствует логике наступления ситуации, критической для состояния системы. Реконструкция таких критических моментов (critical junctures) осуществлена в классическом исследовании Р. и Д. Кольеров, анализировавших соответствующие ситуации в истории восьми латиноамериканских стран, когда на местную политическую арену выдвинулось рабочее движение [Collier R.B., Collier D., 1991]. Согласно Кольерам, для развития «критического момента» должны сложиться определенные условия, затем возникает кризис, после которого остается некое наследие (в том числе институциональное), оказывающее влияние на протяжении достаточно длительного времени. С наступлением критических моментов обычно связано существенное расширение диапазона возможностей для действий индивидуальных или коллективных акторов, тогда как роль структур при этом существенно ослабевает. Так произошло и в эпоху перестройки: ослабление жесткой иерархической структуры (партийно-советской вертикали) создало условия для выхода на политическую арену новых акторов. Но этой констатации, разумеется, недостаточно.

      Партийно-советская иерархия представляла собой каркас режима, но система в целом к ней не сводилась. Советская система была пронизана множеством неформальных сетевых взаимодействий, обеспечивавших циркуляцию и перераспределение ресурсов. Эти взаимодействия в конечном счете трансформировали сущность системы, адаптировали официальные идеологические установки и репрессивные практики к жизненным реалиям позднего советизма [Ledeneva, 1998; Афанасьев, 2000; Клямкин, Тимофеев, 2000]. Расхождение между официальной, идеологически санкционированной иерархией власти и формированием структур сетевых взаимодействий находило проявление в самых различных сферах – от «двойной морали» до «теневой» экономической активности. В условиях приближающегося обвала партийно-советской иерархии некоторые из этих сетей только усиливались, примером чему может служить бурное развитие кооперативов при одновременной деградации госсектора.

      Принятый в 1988 г. Закон «О кооперации» нередко относят к числу наиболее решительных шагов периода перестройки в сторону рыночной экономики. Однако рамочные условия для развития этой формы предпринимательства определялись не только и даже не столько данным законом, сколько ранее принятым решением о прогрессивном налогообложении кооперативов. Статистические данные о росте кооперативного движения в последние годы перестройки, безусловно, впечатляют: на 1 января 1988 г. в СССР действовало 13,9 тыс. кооперативов, а на 1 января 1990 г. – 193 тыс.; объем продукции в годовом исчислении в ценах тех лет вырос с 350 млн до 40,4 млрд руб.; в объеме ВНП доля кооперативов в 1988 г. составляла менее 1%, а в 1989 г. – уже 4,4% [Трудный СКАЧАТЬ