Россия и современный мир №3 / 2016. Юрий Игрицкий

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ 74 тыс. человек2. Однако в относительном выражении это абсолютно незначительные величины: объем просроченной задолженности составляет менее 1% месячного фонда зарплаты работников, а процент работников, кому задолжали, – 0,13% от всех работников. Это даже ниже, чем в 2009 г. в первую волну кризиса, не говоря уже о показателях задолженности конца 90-х годов. В наихудшем положении оказались работники малых предприятий, среди которых почти пятая часть (18,8%) указали на задержку заработной платы3. В перспективе некоторый рост задолженности можно ожидать, но существуют большие сомнения, что этот рост будет значительным. Безусловно, сыграет свою роль введение жестких санкций (вплоть до уголовной ответственности) за задержку выплаты зарплаты4.

      По результатам апрельского обследования Росстата, зарплатное неравенство в 2015 г. по сравнению с 2013 г. заметно сократилось: с 15,7 до 14,5. Несмотря на некоторое относительное снижение доли прибыли корпораций в ВВП, ее масса остается весьма внушительной. А учитывая, что 2/3 чистой прибыли экономики направляется собственникам капитала и высшим менеджерам в качестве доходов по акциям, облигациям и другим выплатам из прибыли, эта тенденция наряду с более быстрым ростом абсолютного размера заработной платы высокооплачиваемых работников является основой сохранения высокой дифференциации доходов, получаемых отдельными социальными группами населения [17, с. 103].

      Произошло некоторое оживление забастовочного движения, но о наступлении нового качественного этапа говорить не приходится. Об этом свидетельствуют данные таблицы 2 о числе забастовок в 2008–2015 гг. по различным источникам. Центр социально-трудовых прав фиксирует наиболее высокий, но тоже весьма умеренный уровень забастовочной активности. Правда, отметим, что Центр склонен излишне драматизировать ситуацию. Руководители Центра из года в год прогнозируют существенный рост числа протестов с частичной или полной остановкой производства. На наш взгляд, к такому выводу их подталкивает некоторая идеологическая предвзятость, а также излишне вольная трактовка самого понятия забастовок, когда под ними понимаются любые протестные акции, проводимые в рабочее время. Кстати, подспудно понимают это и в самом Центре, когда вместо забастовок используют термин «стоп-акции». Но в действительности, как демонстрируют данные того же Центра, с макроэкономической точки зрения забастовочная активность остается статистически незначительной величиной5. Она существенно проигрывает в относительном выражении тому, что было в 90-х годах.

      Таблица 2

      ЧИСЛО ЗАБАСТОВОК В 2008–2015 гг. (ПО ДАННЫМ РОССТАТА, ЦЕНТРА СОЦИАЛЬНО-ТРУДОВЫХ ПРАВ И СУДЕБНОГО ДЕПАРТАМЕНТА ПРИ ВЕРХОВНОМ СУДЕ РФ)

      В то же время за последние год-полтора наметились определенные изменения в характере забастовочной активности. Во-первых, в территориальном разрезе произошло смещение протестов из центра на периферию. СКАЧАТЬ