На Алжир никто не летит. Глеб Шульпяков

Чтение книги онлайн.

      Мы бесконечно колесили, если можно так выразиться, на речном трамвае по рекам и каналам Парижа, Венеции, Амстердама. Я был важной персоной, судя по тому, что люди вокруг меня были явно важными персонами. Они вели какие-то судьбоносные переговоры, решали судьбы мира. Я должен был непременно присутствовать на этом высоком собрании, хотя никто ни о чем меня не спрашивал, и я не проронил ни слова. Я просто понимал, что такова необходимость. Я сидел поодаль, отдельно, не слыша, что именно обсуждалось. Когда изредка мы выходили поесть (не уверен, что это слово здесь уместно) в роскошных ресторанах, более напоминавших дворцы, я и там сидел за отдельным столиком. И водное путешествие продолжалось, заграничные картины, наблюдаемые снизу, неслись и неслись мимо меня.

      В своей же палате я обнаружил чек, должно быть, из одного из тех ресторанов. Я подержал его в руках и зачем-то перевернул. Там было небрежно, без нажима, набросано: 52 678. Я замер. Это было не мое число, меня обманули. Я встал с кровати и заходил по комнате, я задыхался. Я долго приходил в себя, мысли метались в голове. Надо было все обдумать. Кругом царил обман. Это было ясно, неясно было, в чем именно он проявлялся; пока же я знал одно – мы не в Париже, мы в Петербурге. Необходимо было выяснить, в чем еще они мне лгут. Я был уверен, что мне это удастся.

      Я начал действовать решительно: подошел к старшей сестре и объявил, что желаю видеть главного. Моя решимость так на нее подействовала, что вскоре появился мой врач, это я сразу понял. Ему я заявил, что мне необходимо видеть самого главного. Он тут же согласился и повел меня куда-то в сопровождении старшей сестры и еще какой-то девицы в белом халате. Мы миновали столовую и очутились в длинном коридоре – за столовой, я знал, было запрещено находиться, хотя я и частенько нарушал этот запрет, – тем не менее, сейчас мы были здесь совершенно официально, а значит, мое требование было воспринято всерьез. Здесь я вынужден ненадолго отвлечься – дело в том, что когда мне удавалось проникнуть в этот коридор, иногда в стене оказывалась дверь. За этой дверью была одноместная палата, где лежала прелестная девушка, таинственно отгороженная от всех остальных. Иногда я стучался в дверь и звал ее покурить, порой она любезно соглашалась, и мне было очень приятно проводить ее до курилки, где мы курили и болтали о пустяках. Временами она сама там ненадолго появлялась, затем исчезала. Так вот, СКАЧАТЬ