Техноэкономика. Кому и зачем нужен блокчейн. Сергей Борисович Чернышев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ укладов, рыночного и предпринимательского, которые в нашей стране только недавно стали оформляться.

      Рузвельт всегда живой. Юбилейные тезисы[5]

      Рузвельтовский столетний юбилей пришелся на 1982-й – последний год брежневского застоя. По уму уместно бы откликнуться "Тезисами ЦК КПСС к столетию тов. Ф. Д. Рузвельта". Да не хватило широты взгляда, разросшаяся склера пожрала всю роговицу.

      По примеру «Наших», вернувших ветеранам новогоднюю елку 1941-го, хотелось бы и тут исправиться, хотя бы спустя четверть века.

      1. Дума о Рузвельте безъязыкая

      Прикосновение к феномену Рузвельта оставляет занозы тайны, мощи, обаяния – алхимического набора подлинности. Даром что он чужой для русско-советского мироощущения. Потому все личное прилично разом отставить.

      Рузвельт угодил в стык двух эпох, таких непредставимо громадных, что в обыденном языке им нет имен. Тут любые «измы» мельчат, тем паче всякий иностранный термин в России рискует разделить участь невинного глагола sortir. Капитализм, коммунизм, консерватизм и т. п. русская свинья вываляла, не удосужившись съесть. Либерал, за которого отдельное спасибо Щедрину, добит ленинской присловицей "с упоением либерального кретина"…

      Семнадцать лет назад[6] мне не удалось толком выразить величие того, что совершено этим человеком. Выговаривалось это на "птичьем языке", который, увы, не стал достоянием прочих биологических сообществ.

      Но иного выбора, чем околофилософский дискурс, по-прежнему нет. В жизненном опыте нормального человека релятивистские эффекты не присутствуют, потому и говорить о них приходится не на бытовом языке, а на новоязе теории относительности. Горе не от избытка ума – от недостатка речи.

      Речь ниже пойдет, собственно, не столько о Рузвельте, сколько о собственности.

      2. Бытие, сущность и понятие истории

      Социальная история, на две трети еще предстоящая, делится, как помнят все младогегельянцы, на эпохи овладения-присвоения человеком собственного бытия, затем сущности и, наконец, понятия. Сущность же человека (как вспомнят теперь уже младомарксисты) заключена в совокупности всех социальных отношений – в форме общения. Аналогично присвоение бытия тогда означает овладение всеми формами производства, присвоение понятия – овладение формами сознания.

      На заре эпохи #1 первородный человек, изгнанный из рая, обнаруживает себя в качестве частного производителя, ведущего местечково-натуральное хозяйство и отчужденного от прочих сынов и дочерей Адамовых, от сферы совокупных ценностей и смыслов. Пытаясь преодолеть свою частность, он на протяжении эпохи создает всеобщую, универсальную форму самопроизводства – капитал.

      Капитал устойчив только в процессе экспансии в некапитализированную периферию. Налетая друг на друга, частные капиталы сплетаются СКАЧАТЬ