Избранные работы польского периода. Евгений Васьковский
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Избранные работы польского периода - Евгений Васьковский страница 23

СКАЧАТЬ власти на особые и уравновешивающие друг друга власти, подчинение власти судебной и административной власти законодательной или в конечном счете признавать судебную власть всего лишь частью исполнительной власти. Вопреки этому принцип разделения властей в отношении судебной власти всегда будет означать невозможность вмешательства других властей в сферу правосудия как прямо в виде решения или пересмотра судебных дел, так и косвенно, с помощью служебного давления на судей. Настоящее значение принципа разделения властей состоит именно в том, что «признаваемые разными власти должны иметь органы не только разные, но и независимые друг от друга, в значении невозможности произвольного устранения одной властью представителя органа другой власти. Именно в этом, в этой взаимной несменяемости лежит действенный и спасительный принцип»175. «Различаясь во взглядах на сущность, все сходятся в практических последствиях: независимость судебной власти от административной – вот постулат, единогласно сформулированный наукой»176.

      Обособление и самостоятельность судебной власти всегда признавались основным и необходимым условием правильного осуществления правосудия. «Идея независимости судей от власти красною нитью проходит через всю историю культуры, начиная от той клятвы, которую давали судьи в Древнем Египте, – не повиноваться незаконным приказам царя, до известного ответа французских судей королю: «Сир, суд постановляет приговоры, но не оказывает услуг», до ставшей недавно знаменитой гордой фразы: «Английского судью не просят ни о чем»»177.

      В Западной Европе обособление судебных учреждений в самостоятельную группу органов государственной власти началось очень давно. Современные народы унаследовали от римлян развитую систему частного права и вместе с тем принесли с собой собственное обычное право и собственные суды, как народные, так и феодальные. Все эти элементы правопорядка не были созданием государственной власти и по причине ее слабости первоначально не подвергались влиянию ее органов. По мере развития государственности правосудие начало приобретать характер функции государственной власти; но судебные институты, частично в силу устоявшихся традиций, частично благодаря сознательной осторожности государственной власти, сохранили относительную независимость.

      Сами представители верховной власти понимали, что независимость небходима суду для обеспечения правопорядка, внушения гражданам уважения к закону и принявшей его власти, воспитания в них чувства права. Поэтому некоторые наиболее проницательные монархи добровольно отказывались от вмешательства в правосудие и запрещали сторонам обращаться к ним с жалобами на суды178. Однако независимость не могла быть ни полной, ни достаточно обеспеченной, поскольку при сосредоточении всей власти в руках монарха она зависела только от его доброй воли179. Лишь введение конституционного СКАЧАТЬ



<p>175</p>

Esmeln. Конституционное право (пер. на рус. яз.), 1898, 242–243.

<p>176</p>

Dehesdin, XXVII.

<p>177</p>

Михайловский, 102. Такую же присягу приносили английские судьи согласно статуту Эдуарда III (Piola – Caselli, 123–124).

<p>178</p>

Порой это делалось в очень резкой форме. Например, Фридрих Вильгельм I, король Пруссии, грозился в 1739 г., что прикажет повесить любого адвоката, который обратится к нему с жалобой на приговор суда, а рядом с ним прикажет повесить собаку (Prischl. Advocatur und Anwaltschaft, 1888, 440, 441). Петр I также запретил под страхом смерти обращаться к себе по поводу решений Сената.

<p>179</p>

Фридрих II Прусский много раз заявлял, что не будет вмешиваться в правосудие, поскольку «все нужно решать в соответствии с действующими законами, которыми он также руководствуется в своих личных делах», но, с другой стороны, он считал, что его право изгнания со службы и наказания судей бесспорно, и действительно этим правом пользовался. Например, в 1779 г. он приказал заключить в тюрьму нескольких судей за неправильное, по его мнению, решение по определенному гражданскому делу (Schiffer, 1–4). Подробно описывает и анализирует это дело Stammler (Deutsches Rechtsleben in alter und neuer Zeit, 1927, 413 f.).