Черный вдовец. Мика Ртуть

Чтение книги онлайн.

      – Людвиг, завтра ты женишься.

      Ее светлость Эмма Бастельеро-Хаас, вдовствующая кронпринцесса и по ужасному попущению небес матушка Людвига, ласково улыбнулась и легким движением брови велела горничной наливать чай. В четыре часа пополудни ее светлость всегда пила хмирский чай с крохотными безе.

      – Я уже был женат, матушка, если вы забыли. – Людвиг смерил горничную и безвкусный чай холодным взглядом. Угловатая и отчаянно некрасивая девица вздрогнула и едва не пролила кипяток.

      Ее светлость вдовствующая кронпринцесса улыбнулась еще ласковее:

      – Дорогой мой, не упрямься. Я знаю, что делаю. Сам Удав, сын Тигра, составил твой гороскоп. Ты даже не представляешь, во что мне это обошлось! И все ради тебя, неблагодарный ты сын. – Она на миг прижала к сухим глазам кружевной платочек.

      – Мне не нужен гороскоп, матушка. Сколько раз я говорил вам, что не верю в это шарлатанство! И жениться не собираюсь.

      – Не спорь со мной! На этот раз все получится. Сын Тигра обещал, что она снимет проклятие! Ради тебя я… – Ее светлость вздохнула и отпила чай из чашечки костяного фарфора.

      – Я ценю вашу заботу, матушка. Но…

      – Молчи! – перебила ее светлость, звякая чашечкой о блюдечко; Людвиг с трудом удержался, чтобы не поморщиться от дребезжащего диссонанса. – Материнское сердце скоро разорвется от горя и безысходности! А ты… Ты был таким красивым милым мальчиком, а теперь… теперь ты монстр. Но я избавлю тебя от этого несчастья! Не будь я Эмма Катарина Бастельеро-Хаас!

      – Нет, матушка!

      – Герцог Людвиг Пауль Бастельеро! Вы женитесь на мефрау Амалии Вебер!

      – На этой змее?.. – не веря своим ушам, переспросил Людвиг и спрятал зачесавшиеся руки под стол. Жаль, что не мог спрятаться целиком, вся кожа нестерпимо зудела. – Матушка, ни за что!..

      Ее светлость сделала вид, что ничего не услышала. И, разумеется, не заметила тонких чешуек, проступивших на коже единственного сына. Она никогда не замечала столь неприличных, не подобающих аристократу вещей.

      – Женитесь и снимете клеймо позора с нашей семьи!.. – продолжала она, позабыв о стынущем чае. – Из-за вашей порченой крови ваши сестры не могут найти приличную партию, из-за вас скончался мой драгоценный супруг. Из-за вас!.. – В качестве последнего довода ее светлость уронила прозрачную слезинку аккурат на кружевной платочек, прижала этот платочек к сердцу и взглянула на Людвига глазами раненой лани.

      Людвиг сжал кулаки. Под столом. Он мог бы многое сказать о смерти драгоценного супруга ее светлости, собственного непутевого папеньки. К примеру, что в его возрасте кутить сразу с двумя юными танцовщицами кордебалета – непозволительная роскошь, особенно после трех бутылок красного. Сердце не выдержало собственного распутства, а не сыновнего позора.

      Но промолчал. Не стоит сильнее расстраивать матушку, а то в самом деле сляжет с мигренью или того хуже. В матушкиных болезнях Людвиг не разбирался, но лейбмедик утверждал, что любое серьезное потрясение может убить ее светлость, ее здоровье и так подорвано потерей супруга – и ее светлость напоминала об этом неблагодарному сыну при каждой попытке отстоять свое мнение впрямую. Так что Людвиг давно и в совершенстве освоил тактику маневрирования и уклонения.

      – Вы же знаете, матушка, быть моей женой опасно для жизни.

      «Я же убью эту приторную гадюку, едва мы останемся наедине! Или вообще во время церемонии!»

      – Вы же не хотите для племянницы вашей дорогой подруги безвременной смерти.

      – Пустое! – отмахнулась ее светлость. Людвиг готов был ставить свой новейший лабораторный увеличитель против шаманского бубна, что матушке совершенно все равно, что станется с его женой, лишь бы сделала то, что от нее требуется. – Вы поженитесь, она снимет с тебя проклятье, и у вас будет прекрасная семья! Тебе давно пора обзавестись наследником, иначе твои сестры…

      – Матушка, я не собираюсь жертвовать своей свободой ради… – Он хотел сказать «трех жеманных пигалиц», но снова сдержался. Жеманные пигалицы в отличие от него семью не позорили. – Даже ради сестер. Прошу прощения, но меня ждут дела.

      Ее светлость душераздирающе вздохнула и снова поднесла к глазам кружевной платочек. Людвиг удивился: неужели матушка вот так легко его отпустит, даже без рыданий, нюхательных солей, монолога о проклятой крови Бастельеро и загубленной жизни? Но удивлялся всего мгновение. Не успел он подняться, как ее светлость отложила платочек и велела:

      – Сиди. Твои дела подождут.

      Людвиг выругался про себя. Когда матушка оставляла погорелый театр и говорила таким тоном, ее не осмеливался перебивать даже его величество Гельмут. Людвиг тоже не пытался, потому что СКАЧАТЬ