Няня из Москвы (сборник). Иван Шмелев

Чтение книги онлайн.

      «Ответьте мне вокончательно, я должен решить важное дело».

      Она ему три дни сроку дала. Ну, приехал, она ему вынесла кулон…

      «Я, – говорит, – рано замуж не хочу… мне надо учиться на теятры».

      И давай свое: искуста-искусна… – ну, чисто у них молитва это. И актерщик тот, выгоняли которого, в Америке… тоже ей все – искусна, искуста!.. Да он-то хитрый, своего не упустит, а она разиня, жизнь-то ее и обобрала. Хорошо… Он ей – полная воля вам, учитесь, – все уговаривал. Одни мы в квартире были. Я в столовой солдатикам варежки вязала, а они в рукодельном салончике. Слышу – стукнулось об пол чтой-то… гляжу в щелку, а он на коленях перед ней! А она сидит на креслах, чисто царица грозная, в глазастую шаль закуталась, как кукла спеленута, – хоть бы что! Видно мне ее в зерькале, как она пустыми глазами смотрит. А бе-элая сидит, губки поджала… а он на нее, как на икону, молится. Такое меня зло взяло… – будто это она теятры представляет. Все, бывало, с бумажкой перед зерькалом вертится, наговаривает бо-знать чего, язык выламывает. Да еще меня спросит: «что, хорошо я представляю?» Скажу – ничего не хорошо, вся уж испредставлялась, на себя непохожа стала, бормота одна. Она и рада! Вот выламываться начнет, наскрозь все зерькала проглядела. А то руку вытянет, – «Смотри: как из слоновой кости рука у меня!»

      «Ну, и что хорошего, – скажу, – у человека кость Божья, а у тебя уж слоновая стала».

      Душить меня примется, хохотать. А потому и вышучивала ее, в ум чтобы привести.

      В зерькало все мне видно, как она на себя глядится. Он ее молит, – скажите мне последнее слово… – а она ему враспев так, зевает словно:

      «Да я еще не зна-ю… да хочу себя уве-рить, люблю или не люблю-у…»

      Тут уж он осерчал. Встал и говорит, твердо так:

      «А долго это будет, когда вы себя уверите?»

      «А это как зависит… может, и год… а может – и пять!..»

      Чуть я не крикнула – ах, ты, ломака-ломака! С пеленок ведь ее знаю, шлепала недавно… хороший человек страдает, а она – в зерькало!.. Он походил, пальцами потрещал… А она головку так, и пальчиками перебирает, а сама глазком на него выглядывает. Вот он и говорит:

      «Прощайте, и будьте счастливы».

      И пошел. А она вдогон:

      «Погодите, не уходите…»

      Он сразу обернулся, а она на столик показывает:

      «Вы забыли… возьмите ваш кулон».

      Так он и озирнулся! Сунул в карман, как спички, и пошел, ни слова не говоря. Я ему пальто подала. А картузик он забыл, – на лестнице окликнула, отдала. Только ушел – Катичка ко мне:

      «Что, ничего не сказал?..»

      «Ничего, плюнул только! – и сама плюнула. – Швыряйся, матушка, прошвырнешься».

      «Ах, надоела ты мне, скрипучая улитка!» – мне-то.

      Навязалось на язык – улитка и улитка. Плакала от обиды: вот уж и улитка стала, как червь какой. Ходила за ней, ночей не спала, пеленок за ней что, за мокрохвостой, перестирала… – и теперь СКАЧАТЬ