Что такое глобальная история?. Себастьян Конрад

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ соотносится другая проблема: постколониальные исследования не обладают иммунитетом от подспудного национализма, что получает выражение в использовании квазинативистских концептов, говорящих о «своей» культуре. Критики современного Запада часто солидаризируются с попытками реабилитировать альтернативные опыты и автохтонные мировоззрения. Даже несмотря на то, что огромное большинство историков-постколониалистов изучают современный период, за их построениями иногда просматриваются идеализированные образы домодерного, доколониального прошлого. Иными словами, критикуя западный эссенциализм, они порой склонны впадать в свой собственный[95].

      Во-вторых, постколониальная парадигма основана на очень абстрактном и потому не всегда удобном для работы понятии «колониализм». Тезис о том, что мир начиная с 1492 года двигался по колониальным путям развития, стирает фундаментальные различия между формами колониального правления, которые варьируются от империй эпохи ранней модерности до сложно и неформально организованных империй в настоящем. Применение усредняющего понятия «колониализм» ведет к риску сглаживания пространственной и временной специфики разных форм правления, различий в строении общества и вариантов культурного развития. Более того, упор на модерный колониализм ограничивает эффективность данного подхода, когда речь заходит об объяснении истории тех частей света, которые не были колонизированы Европой или Соединенными Штатами. И наконец, предпочтение оппозиции колонизатор/колонизируемый в качестве фундаментального объяснительного приема предполагает бинарную логику, которая, несмотря на все свои преимущества, по большому счету ограничивает возможности исследования. Она не способна в полной мере учитывать весь сложный глобализирующийся мир.

      Множественные модерности

      Одна из поразительных примет политической теории 1990–х годов состояла в совершенно невероятном, на первый взгляд возвращении понятия цивилизации. Цивилизационные нарративы доминировали в XIX – начале XX века, но со времен Генри Бокля, Франсуа Гизо и Николая Данилевского – а также в более поздние времена Шпенглера и Тойнби – этот жанр исторических писаний воспринимался как безнадежно устаревший. Тем примечательней стало его недавнее возвращение. После того как биполярная идеология времен холодной войны благополучно скончалась, ученым во многих частях света показалось, что цивилизации – вполне естественный инструмент анализа, с помощью которого можно осмыслить быстрые и масштабные перемены и объяснить конфликты в глобализированном мире. Понятие «цивилизация» оказалось особенно популярным за пределами Европы – например, в исламском мире и в Восточной Азии. Оно медиирует отдельные жизни и локальные контексты, с одной стороны, и анонимные процессы на общемировом уровне, с другой. Оно привлекательно еще и тем, что облегчает уход СКАЧАТЬ