Охотники за костями. Том 2. Стивен Эриксон

Чтение книги онлайн.

      Флакон вышёл вперёд следом за Смрадом. Он подошёл достаточно близко, чтобы увидеть два птицеподобных скелета, сидевших на трупе лошади, которые пытались отловить и перебить всех накидочников. Он следил за их бросками, за тем, как извиваются костяные хвосты, как тьма их душ разливается вокруг, будто дым из треснувшего кальяна.

      Кто-то подошёл к нему, и маг оглянулся. Скрипач, чьи голубые глаза уставились на нежить.

      – Что ты видишь, Флакон?

      – Простите, Сержант?

      Скрипач взял его за руку и оттянул в сторону.

      – Говори, как есть.

      – Призраков, вселившихся в этих скелетов.

      Сержант кивнул.

      – Апсалар сказала то же самое. Скажи, что это за призраки?

      Нахмурившись, Флакон замешкался.

      Скрипач шёпотом выругался.

      – Флакон.

      – Ну, я предполагал, что она знает, но у неё есть причины об этом не упоминать, а потому я думал, что будет вежливо…

      – Солдат…

      – Я имею в виду, что вы с ней были в одном взводе и…

      – Большую часть времени, что я её знал, она была одержима Узлом. А потому я не удивлён её молчанию. Так вот, Флакон, какая плоть раньше была домом для этих духов?

      – Вы хотите сказать, что не доверяете ей?

      – Я даже тебе не доверяю.

      Нахмурившись, Флакон отвёл взгляд, глядя на то, как Смрад работает над Масан Джилани, ощущая присутствие колдовства Дэнул… и что-то вроде духа самого Худа. Будь он проклят, этот ублюдок – некромант!

      – Флакон.

      – Что, сержант? О, простите. Я просто задумался.

      – Над чем?

      – Ну, над тем, зачем Апсалар держит на цепи двух драконов.

      – Это не драконы. Это крошечные ящеры…

      – Нет, сержант. Это драконы.

      Глаза Скрипача медленно расширились.

      Флакон так и знал, что ответ ему не понравится.

      Глава четырнадцатая

      Есть, друзья мои, нечто глубоко циничное в самой идее рая, что ждёт человека после смерти. Искушение – в бегстве. Обетование – в оправдании. Не нужно принимать на себя ответственность за мир, каким он является, и, как следствие, не нужно и пытаться его изменить к лучшему. Чтобы стремиться к изменениям, к истинному благу в этом смертном мире, пришлось бы признать и принять в собственной душе, что этот бренный мир обладает самостоятельной целью, что его величайшая ценность – не для нас, но для наших детей и их потомков. Рассматривать жизнь лишь как быстрое странствие по нечистой, мучительной тропе – ставшей нечистой и мучительной благодаря нашему собственному равнодушию – значит примириться со всеми видами горя и несправедливости и таким образом жестоко покарать грядущие поколения.