Этюд о России-матушке. Размышления и воспоминания. В. Н. Аношкина-Касаткина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вом, изобилием своих даров: «О светло светлая и украсно у крашена земля Руськая! И многими красотами удивлена еси: озеры многыми удивлены еси реками и кладязьми месточестьными, горами крутыми, холмы высокыми, дубравами частыми, польми давними, зверьми разноличными, птицами бещислеными»; она славна и «князьями грозными, бояры честными, вельможами многами». Народ здесь – это крестьяне-христиане. Автор назвал свое произведение «Словом о погибели Русской земли» (1238–1246)[2]. Автор тревожился о ее существовании, любил ее, восхищался и призывал к б ережному к ней отношению (впереди – монголо-татарское нашествие и нападение Ливонского ордена). Было предчувствие… А в знаменитом древнем «Слове о полку Игореве» прозвучал призыв постоять за землю Русскую, защитить ее храбрых воинов[3]. А. С. Пушкин впослед ствии скажет: русский человек-герой – это тот, кто способен «победить, иль пасть в пылу сраженья / За Русь, за святость алтаря» («Воспоминания в Царском селе»)[4].

      Земля Русская пропитана эмоциями любви, публичными признаниями: «Москва, Москва! Люблю тебя, как сын, как русский: сильно, пламенно и нежно! / Люблю священный блеск твоих седин / И этот Кремль, зубчатый, безмятежный!» (М. Ю. Лермонтов)[5]. Славянофил И. С. Аксаков издавал в 1867 году специальную газету «Москва», в которой выражал и свой эмоциональный настрой и мотивировал особое отношение к Москве русского человека:

      Верещагин П. П. Вид Московского Кремля. 1897 г.

      Имя Москвы – целое знамя. Называя Москву, мы называем всю Русь. Москва есть символ русского единства – не только государственного, подверженного историческим случайностям, определяемого временными политическими границами, – но высшего единства всей Русской земли в пределах и вне пределов Российской империи. Если возможно было вывести центр правительственный из Москвы, то невозможно ей перестать быть средоточием жизни земской. Москва носительница и хранительница русского народного духа. Москва – представительница тех коренных народных стихий, из которых сложилась Россия: тех земских, долго сокровенных, непризнанных порою загнанных презренных сил, которыми однако ж только и стоит, живёт и держится, только и может быть сильно и славно русское государство[6].

      А. С. Пушкин объяснялся в любви не только Москве, но и другому знаменитому городу:

      Люблю тебя, Петра творенье…

      ‹…›

      Красуйся, град Петров, и стой

      Неколебимо, как Россия,

      Да умирится же с тобой

      И побежденная стихия;

      Вид на Исаакиевский собор в Петербурге

      Вражду и плен старинный свой

      Пусть волны финские забудут

      И тщетной злобою не будут

      Тревожить вечный сон Петра!

(А. С. Пушкин. Медный всадник. Вступление)[7]

      «Я русский, я люблю молчанье ночи мразной…» – так начал А. А. Фет публикацию своих стихотворений в сборнике 1850-го года. А в стихотворении «Чудная картина…» – у него тот же мотив:

      Чудная картина,

      Как ты мне родна:

      Белая равнина,

      Полная луна.

      Свет небес высоких,

      И блестящий снег,

      И саней далёких

      Одинокий бег[8].

      Кто же это едет ночью, в санях, по снежной равнине в «одиночестве» (в последней строке выделяется это слово)? Уж не монах ли? Лингвистически образованный Фет знал, конечно, что по-гречески «одинокий» – это μοναχος. Может, это он едет в силу послушания из скита в скит?..

      Как много красоты и поэзии в нашем русском Севере! Не только мужское, но и женское сердце отзывается:

      Татьяна (русская душою,

      Сама не зная почему)

      С её холодною красою

      Любила русскую зиму,

      На солнце иней в день морозный,

      И сани, и зарёю поздной

      Сиянье розовых снегов,

      И мглу крещенских вечеров.

А. С. Пушкин.

      А. К. Толстой пропел вдохновенный дифирамб русской степи:

      Колокольчики мои,

      Цветики степные!

      Что глядите на меня,

      Тёмно-голубые?

      И о чём звените вы

      В день весёлый мая,

      Средь некошеной травы

      Головой качая?[9]

      Поэт нарисовал пленительную картину вольной скачки коня по цветущему полю: он мчится, неукротимый, летит стрелой; мил их сердцам – СКАЧАТЬ