Эмия разворошила в его голове улей.
Богиня? Сумасшедшая девчонка?
Бутерброд казался таким же пыльным, как эта мастерская, хоть дата на упаковке стояла сегодняшняя. Колбаса оказалась тонкой, как бумага, помидоры – красными раздавленными кляксами, майонез – безвкусной зубной пастой. За что он заплатил пятьдесят девять рублей – за старый хлеб?
Зашел и вышел, разговаривая по телефону, Стас – готовился идти на чей-то день рождения, сообщал, что не выпьет больше четырех бутылок пива за вечер…
Пиво. Забытье. Давящие на череп стены. Нет, он, похоже, не доработает.
Обед уже подходил к концу, когда Дарин вдруг подумал о том, что все равно в конце пойдет к Жертвенным Воротам. Нет, не для того, чтобы получить вечную жизнь, но, чтобы убедиться, что чудес не существует. Он ляжет там же, как бездомный пес, – где-нибудь среди деревьев. Его уберут потом – сторожа или те, кто придет к Воротам позже…
Думать о собственном трупе было неприятно, и Дарин устало потер глаза. А следом мысль: а, если, правда? Что, если те огоньки, которые пока хаотично бродят внутри его ладони, на проверку окажутся манной? И Ворота примут ее в обмен на новые долгие годы? Бред, но вдруг?
Он снова почувствовал себя дураком. Зачем вообще думает об этом?
Но. Вдруг?
И малодушно сознался себе, что в этом случае ощутит себя мелким человеком – эдакой неблагодарной скотиной, которая, получив подарок Бога, даже не сказала «спасибо».
Неужели эта версия имеет право на жизнь?
Он завис на этой абсурдной мысли. Его нетронутый кофе с бурой, похожей на морскую грязь пеной по краю кружки окончательно остыл.
Текли минуты; из мастерской доносились голоса, веселые матерки, музыка, а Дарин все никак не мог ответить себе на один-единственный вопрос: чего он так испугался этим утром – того, что она сумасшедшая? Или того, что Эмия в самом деле могла оказаться Эфиной?
Он даже чаем ее не напоил.
Ну, и оставил бы у себя еще на сутки-двое. Что потерял бы? Глядишь, разобрался бы в ситуации. Наихудший исход: она вынесла бы со съемной квартиры все ценное в виде старенького компьютера, монитора и утюга. Ничего, сообщил бы арендатору, что возместит урон позже. А возмещать бы не пришлось ввиду скорой смерти…
Кажется, он не выспался. Или переутомился. Или попросту сходит с ума, потому что до сих пор сидит на кухне, которую терпеть не может и никак не может вообразить, что проработает в этой чертовой мастерской еще хотя бы сутки.
Зарплата завтра. Чего он ждет?
Зачем подыхать в нелюбимых стенах? Не увидев мир? Даже не попробовав выбраться из картонной коробки, которую сам же ошибочно именовал «зоной комфорта»?
Кружку он поставил на стол спокойно, без неприязни и стука. Крошки с ладоней аккуратно стряхнул в урну – не мимо.
Сегодня вечером он зайдет (пусть и не по пути) в большой супермаркет и купит СКАЧАТЬ