Старуха Изергиль, Макар Чудра и другие… (сборник). Максим Горький

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ собаку; мне очень захотелось приманить эту, новую. Я выбежал на тропу, собака странно изогнулась, не ворочая шеей, взглянула на меня зелёным взглядом голодных глаз и прыгнула в лес, поджав хвост. Осанка у неё была не собачья, и, когда я свистнул, она дико бросилась в кусты.

      – Видал? – улыбаясь, спросила бабушка. – А я вначале опозналась, думала – собака, гляжу – ан клыки-то волчьи, да и шея тоже! Испугалась даже: ну, говорю, коли ты волк, так иди прочь! Хорошо, что летом волки смиренны…

      Она никогда не плутала в лесу, безошибочно определяя дорогу к дому. По запахам трав она знала, какие грибы должны быть в этом месте, какие – в ином, и часто экзаменовала меня.

      – А какое дерево рыжик любит? А как ты отличишь хорошую сыроежку от ядовитой? А какой гриб любит папоротник?

      По незаметным царапинам на коре дерева она указывала мне беличьи дупла, я влезал на дерево и опустошал гнездо зверька, выбирая из него запасы орехов на зиму; иногда в гнёздах их было фунтов до десяти…

      И однажды, когда я занимался этим делом, какой-то охотник всадил мне в правую сторону тела двадцать семь штук бекасиной дроби; одиннадцать бабушка выковыряла иглой, а остальные сидели в моей коже долгие годы, постепенно выходя.

      Бабушке нравилось, что я терпеливо отношусь к боли.

      – Молодец, – хвалила она, – есть терпение, будет и уменье!

      Каждый раз, когда у неё скоплялось немножко денег от продажи грибов и орехов, она раскладывала их под окнами "тихой милостыней", а сама даже по праздникам ходила в отрепье, в заплатах.

      – Хуже нищей ходишь, срамишь меня, – ворчал дед.

      – Ничего, я тебе – не дочь, я ведь не в невестах…

      Их ссоры становились всё более частыми.

      – Я не более других грешен, – обиженно кричал дед, – а наказан больше!

      Бабушка поддразнивала его:

      – Черти знают, кто чего стоит. И говорила мне с глазу на глаз:

      – Боится старик мой чортушек-то! Вон как стареет быстро, со страху-то… Эх, бедный человек…

      Я очень окреп за лето и одичал в лесу, утратив интерес к жизни сверстников, к Людмиле, – она казалась мне скучно-умной…

      Однажды дед пришёл из города мокрый весь – была осень, и шли дожди встряхнулся у порога, как воробей, и торжественно сказал:

      – Ну, шалыган, завтра сбирайся на место!

      – Куда ещё? – сердито спросила бабушка.

      – К сестре твоей Матрёне, к сыну её…

      – Ох, отец, худо ты выдумал!

      – Молчи, дура! Может, его чертёжником сделают.

      Бабушка молча опустила голову. Вечером я сказал Людмиле, что ухожу в город, там буду жить.

      – И меня скоро повезут туда, – сообщила она задумчиво. – Папа хочет, чтобы мне вовсе отрезали ногу, без ноги я буду здоровая.

      За лето она похудела, кожа лица её стала голубоватой, а глаза выросли.

      – Боишься? – спросил я.

      – Боюсь, – сказала она, беззвучно заплакав. СКАЧАТЬ