Честь имеющие. Сборник очерков о правоприменителях. Геннадий Мурзин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Преображенского, находящиеся в томе один листы дела сто пять и сто шесть…

      Выслушав, я не мог не задаться вопросом: Преображенский наврал, но вот когда – раньше или сейчас? Давал или дает заведомо ложные показания? Это же (в гораздо большей степени, чем меня) живейшим образом интересует председательствующего. Впрочем, не только его.

      Ермаков вновь обращается к свидетелю:

      – Это ваши показания, – он демонстрирует листы документа, – это вы писали?

      Преображенский:

      – Я писал… Я оговорил Швецова. Это – не его дипломат. Это – Шаринкулова дипломат.

      Ермаков:

      – Допустим. Но зачем вы писали неправду?

      Преображенский:

      – Меня задержали на тридцать суток… Меня били в ИВС. Меня склонили к даче тех показаний, которые нужны были следователю… Следователь намекнул, что есть возможность выйти на свободу, если я под его диктовку напишу, что ему надо.

      Известная уловка. Даже для меня не блещет оригинальностью, а для профессионалов – тем более.

      Замечаю, как по дьявольскому лицу одного из подсудимых – Швецова, находящемуся за решеткой, проскальзывает еле уловимая ухмылочка: он доволен.

      А Ермаков? Его лицо ничто не выражает, поэтому не могу догадаться, что сейчас думает председательствующий, чему больше верит – тому, что писал Преображенский после задержания, или тому, что говорит сейчас, в зале суда? Скорее всего, он еще не определился. Ведь впереди предстоит еще исследовать немало документов. И окончательно все узнают мнение суда о том, кому все же на самом деле принадлежал дипломат со всей бандитской экипировкой, только после оглашения приговора.

      4

      И я не намерен забегать вперед. Во всяком случае, вижу, что Ермакова интересует истина и к ней он стремится. Он настойчиво ведет допрос Преображенского. Свидетель тоже не дурак: чувствует, что ему крайне нужна передышка, а иначе может запутаться в собственных же противоречиях.

      Что предпринимает Преображенский? Опять-таки самое традиционное: он на моих глазах скисает и голос, который еще несколько минут назад звучавший твердо и уверенно, обмякает. Свидетель разыгрывает комедию, разбавленную драматическими тонами.

      Преображенский:

      – Граждане судьи, – с большим трудом и еле слышно произносит он, – я не могу дальше давать показания…

      Ермаков спрашивает, хотя, наверняка, заранее знает ответ:

      – Что с вами?

      Преображенский жалостливо канючит:

      – Я три предыдущих ночи не спал… У меня температура… давление. Я – болен.

      Ермаков:

      – К врачу обращались?

      Преображенский отвечает отрицательно.

      Ермаков:

      – Почему по ночам не спите?

      Преображенский:

      – Вы же знаете… условия в СИЗО.

      Да, не правительственный, конечно, санаторий этот следственный изолятор. Однако ж, чего ждал Преображенский, вновь занявшись СКАЧАТЬ