– А вот и труп, – сказал О’Малли.
– Муж, – добавил Эпштейн.
– Сейчас привезем, – сказал О’Малли.
Это была поразительная новость, и Линдзи поняла, что стала свидетельницей какой-то очень важной информации, открывшейся ей в этой короткой словесной перебранке, но оценить всю глубину услышанного она была не в состоянии. Или не желала.
Когда ее внесли в просторное кормовое отделение вертолета, переложили на имевшиеся там носилки и привязали к покрытому винилом матрацу, она вновь окунулась в странные, кошмарные видения из своего детства.
…Ей девять лет, и она играет со своей собакой Бу. Игривый лабрадор приносит ей в пасти брошенный ею красный резиновый мячик и кладет у ее ног, но это уже вовсе не мячик, а бьющееся сердце, за которым тянутся оторванные артерии и вены. Но сердце, оказывается, пульсирует не оттого, что живое, а оттого, что сплошь, снаружи и внутри, облеплено шевелящимся клубком могильных червей и жуков…
4
Вертолет уже был в воздухе. Сильные встречные ветры делали его полет более похожим на плавание застигнутой в море штормовой погодой лодки. К горлу Линдзи подступила рвота.
Над ней со стетоскопом в руке склонился врач, лицо которого было скрыто в тени.
Рядом другой врач, в шлемофоне, склонившись над Хатчем, кричал в микрофон, ведя переговоры, однако не с пилотом, а скорее всего с коллегой, который находился в той больнице, куда должны были доставить пострадавших. Из-за шума винтов, со свистом рассекавших воздух над их головами, голос его казался тонким, похожим на прерывающийся от волнения фальцет подростка.
– …Незначительные повреждения черепа… другие опасные раны отсутствуют… смерть скорее всего наступила… от избытка воды в легких…
С противоположной стороны кабины, в ногах у носилок, на которых лежал Хатч, дверца вертолета была чуть приоткрыта, и, что поразило Линдзи, то же самое было сделано и с дверью, располагавшейся с ее стороны, отчего по кабине гулял арктический сквозняк. Теперь было понятно, почему надсадный рокот винтов и свист ветра заглушали все другие звуки.
Но зачем им был нужен такой холод?
Врач, занимавшийся Хатчем, в это время кричал в микрофон:
– …Механический способ… оживления… О2 и СО2 результатов не дали… эпинефрин также оказался не эффективен!
Реальность слишком ощутимо вторгалась в ее сознание. И ей не хотелось этого. Причудливые видения, несмотря на порождаемый ими ужас, казались ей менее страшными, чем то, что происходило наяву, в кабине санитарного вертолета, видимо, оттого, что на подсознательном уровне она хоть как-то могла воздействовать на ход событий в своих кошмарах, но была совершенно бессильна влиять на них в реальной жизни.
…Она на выпускном балу, танцует с Джоем Дельвеккио, парнем, с которым она тогда встречалась. СКАЧАТЬ