Кабульский трафик. Сергей Соболев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в амуницию, но без знаков отличия. Всегда в масках. В отличие от охранников вооружены.

      Никаких контактов, никаких разговоров с тремя охранниками. За этим следят как сами визитеры, так и «папа».

      Кстати, они не с пустыми руками приезжают. Привозят кого-то на объект: иногда одного, иногда двоих. Про этих вообще нечего сказать. Что можно сказать про человека, чьи руки, а зачастую и ноги связаны или скованы наручниками, а на голове – полотняный мешок? Некоторые из тех, кого сюда привозят время от времени, даже не способны передвигаться своим ходом. Их буквально втаскивают, вносят в бункер. Бывает, что эти люди, или некоторые из них, задерживаются на объекте на сутки и даже более. Но и тогда охрана и приезжие никак не пересекаются, не контачат между собой. Визитеры чем-то занимаются на «подземном» уровне... Но чем именно, можно лишь гадать.

      Охранники миновали уровень жилого этажа. Спустились по лестнице – здесь Ивану прежде не доводилось бывать. На нижней ступени лестницы, обхватив голову руками, сидел в позе душевнобольного третий их коллега – Zulu. Это был совершеннейший фрик, лет под сорок, с глубоко запавшими глазами, неправильным прикусом, что делало его похожим на вампира. Хотя английский был для него явно родным языком, впитанным с молоком матери, говорил он так комкано, небрежно, что понять его было сложновато. Да и не зачем его понимать, потому что он либо молчит, либо несет ахинею.

      Ага, а вот и Papa!.. Старший – вернее, его тело – виднеется в дверном проеме. Ноги и нижняя часть туловища – на ребристой плите крохотного предбанника, через который единственно и можно попасть в «секретную зону». В закрытую ранее как минимум для одного охранника, а именно, Romeo, зону помещений подземного уровня.

      Все остальное – в проеме и на облицованном плиткой полу. Голова старшего напоминает треснувший переспелый арбуз. Часть содержимого черепушки на плитке и даже на стенах. Виновник «инцидента», если не принимать во внимание самого стрелка, лежит сантиметрах в семидесяти от выброшенной чуть в сторону и безвольной правой руки.

      Серьезная все же штука револьвер Colt Python калибра 357. Магнум. Что тут еще добавить.

* * *

      – Ни фига себе... – процедил Козак. Затем, чуть повысив голос, чтобы слышал поляк, сказал. – Пустил себе пулю в лоб!.. Я правильно понимаю ситуацию?

      – Kurwa maж!.. Ты его видел этой ночью?

      Козак на секунду замешкался с ответом. Тут и ранее следовало «фильтровать базар». А уж теперь, после случившегося, каждое слово может быть истолковано превратно или повернуто против того, кто сказал.

      – А ты – видел?

      – Нет, не видел.

      – Так а чего спрашиваешь?! Ты лучше вот что скажи!.. Что в таких случаях полагается делать?

      Крепыш принялся чесать в загривке.

      – Не знаю. А тебе что-нибудь говорили, когда был инструктаж?

      – О том, что старший может пустить себе пулю в лоб? – Иван едва сдержался, чтобы не обматерить по очереди двух фриков (сейчас это лишнее). – Нет, не говорили. А тебе?

      – Тоже нет.

СКАЧАТЬ