Социология интеллектуальной жизни: карьера ума внутри и вне академии. Стив Фуллер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ академической свободы. Общество, которое по настоящему обладает той свободой, которую мы защищаем в академии, в публичном режиме отделило бы друг от друга различные деяния нацистов и оценило бы каждое из них по отдельности в его собственных терминах, задав вопрос, стоит ли объединять его с теми чудовищными действиями, с которым исторически ассоциируется нацизм (Fuller 2006a: ch. 14). Таким образом, мы должны получить возможность заключить – без страха или презрения, – что сторонники нацизма, независимо от их низких побуждений, заслуживают благодарности, например, за то, что показали нам, как наше отчаянное стремление к жестким моральным границам лишает нас способности к критическому мышлению.

      Стало бы меньше наше моральное возмущение, если бы мы узнали, что нацисты уничтожили 6000 евреев, а не 6 000 000? Возможно – особенно если не доверять зрелости нашего коллективного морального суждения. Традиционно считалось, что детям и дикарям следует внушать преувеличенные истории о неописуемых ужасах, иначе они не будут поступать хорошо. Вся суть Просвещения была в том, чтобы выйти из этого состояния «несовершеннолетия», как это называет Кант в своем знаковом эссе об этом движении. Он хотел, чтобы людей официально признали взрослыми, имеющими право спорить и решать свои дела самостоятельно путем общественного обсуждения. Однако наиболее политически успешный последователь Канта Вильгельм фон Гумбольдт понял, что этот идеал Просвещения требует институционального средства, с помощью которого Просвещением, может быть, медленно, но верно, будет охвачено все общество. С этой целью он изобрел современный университет.

      Однако до сих пор я рассуждал об академической свободе, как будто она имеет отношение только к профессиональным академикам. Но это лишь половина понятия, и необязательно исторически господствующая (Metzger 1955: 123). Гумбольдтовский замысел современного университета включал в себя исходную средневековую идею, что и студенты, и сотрудники являются гражданами университета, с комплементарными правами и обязанностями, которые должны поддерживаться вместе. То, что немцы назвали свободой учиться (Lernfreiheit) в отличие от свободы учить (Lehrfreiheit), обосновывалось через историческую укорененность университета в цеховой идее передачи самоценной формы знания (universitas) в сочетании с основанным на образовании как Bildung задаче правом предоставить индивиду пространство для личностного роста и развития. Все учащиеся, таким образом, по сути, являются подмастерьями учителями и потому заслуживают уважения – сегодняшние социальные психологи называют это «легитимным периферийным участием» (Lave and Wenger 1991; ср. Fuller 2000b: 130).

      Речь Макса Вебера к аспирантам «Наука как призвание и профессия» (Weber 1958) заслуженно знаменита изложенным в ней взглядом на эту проблему. Для Вебера академическая целостность требует организации учебной аудитории таким образом, чтобы права преподавателя не ущемляли прав учащегося, что значило бы противозаконное превращение науки в политику. Вебер замечает, что один из важнейших СКАЧАТЬ