Подменыш. Духовидец. Кошмары. Одержимые. Пражский студент (сборник). Ганс Эверс

Чтение книги онлайн.

      – Кто? Рейтлингер? Санаторий Ильмау близ Бармштедта в Тюрингии. На что тебе?

      – Это уж я знаю, – ответила она. – Я еду туда уже сегодня. – И подумала: «Потому, что ты этого хочешь, Господи Боже мой, потому, что ты этого хочешь…»

      Эндри сидела на своей койке в спальном вагоне. Паровоз тронулся. Легко и гладко катились колеса по рельсам, пели все время в одном и том же ритме. Он медленно нарастал, затем резко перебивался двумя двойными ударами, нарастал снова, чтобы в конце отзвучать устало и печально.

      Она медленно разделась, набросила своё кимоно. Расплывчато отсвечивал красный шёлк в сиянии небольшой ночной лампочки.

      В тот день она не приняла Брискоу. Пусть сам кузен уладит с ним, как хочет. Она оставалась в своей комнате, не отвечала ни на стук, ни на телефонные вызовы. Затем поехала на вокзал и села в поезд, который должен был её доставить…

      Туда, на бойню, думала она. И она сама бежала туда, как делает скот. Как бараны, как быки… Нет, послушнее, чем они. Эти идут медленно, упираясь, гонимые кнутами погонщиков. Она же ехала так быстро, как только было возможно, по собственной воле и на свои средства. Она была очень послушным, обречённым на убой животным.

      Эндри посмотрела кругом. Красное одеяло покрывало постель. Красные занавески висели на окне, на двери. Красный дешёвый коврик лежал у неё под ногами. Красным отсвечивала в слабом сиянии лампочки обивка стен и туалетного столика, отполированных под красное дерево. Она чувствовала, как её охватывает это красное. Даже на языке она чувствовала сладковатый вкус красной крови.

      Ритм поезда напоминал какую-то песню. Какую?

      Эндри стала вспоминать. Она знала эту песню, часто певала её сама, но где и когда?

      Да, в комнате, которая была едва больше этого купе, – в её тюремной камере в Тэльбери. Конечно, там не было красного. Ни единого красного пятнышка. Стены были выбелены извёсткой. На белых нарах лежала белая простыня. И все же там она пела эту песню – несомненно.

      Припоминала, припоминала… и постепенно вспомнила. Сначала мотив – тихо промурлыкала его. Музыка – да, музыка была немецкая, написанная Леве.

      Теперь она вспомнила. Снова увидела себя в своей камере сидящей на постели, как и сейчас, с книгой в руках. Старая шотландская песня. Слышала, как её пели в одном концерте. Тоже баллада Леве. Немецкие слова она забыла, но мотив звучал в её ушах. Тогда в своей могильной тихой камере она пела эту старую шотландскую песню.

      Снова прислушалась к ритму поезда. Ей не надо было более припоминать. Как бы сами собой пропели её губы кровавые слова из разговора убийцы Эдварда с его матерью.

      Между тем, что теперь и что было там, в Тэльсбери, – огромная разница. Ясно и бело было тогда, очень одиноко и тихо. Слышался только её голос, певший песню. Был только сон из старой саги. Она видела страшного Эдварда, пришедшего в замок с окровавленным мечом, слышала, как спрашивала его мать: «Почему так красен от крови твой меч? Почему таким мрачным приходишь ты сюда?»

      Где-то в Шотландии СКАЧАТЬ