Тихая Химера. Улитка. Очень маленькое созвездие – 2. Ольга Апреликова

Чтение книги онлайн.

      Потом, много-много бесконечных тяжелых дней, ничего не происходило, кроме уколов, еды, упражнений. Юм окреп, стал вставать, ходить, но в большую белую комнату Кааш больше не забирал. Приводил в другую, полутемную, и там не нужно было раздеваться, а только полулежать в кресле, головой в мягкую полусферу, нежно овевающую холодком. Кааш сидел позади, Юму его было только слышно, как он дышит, двигается, перебирает заметки, шелестит кнопочками приборов – но ведь Кааша он и не боялся. Кааш изучает каждую молекулу в его голове, надеется вылечить «поджаренный» больной мозг – Юму не верилось, что его вообще можно вылечить и он опять станет самим собой, волшебным всемогущим Юмисом. Но поднять со дна теперешней полной беспомощности, наверное, можно? Он не очень понимал, что Кааш делает, изучает или лечит, но в полутемной комнате становилось легче, да и страшного и болезненного не случалось – Юм дремал на кушетке, тепло укрытый, спрятанный под толстым пледом, с головой в холодке, на нестрашной ковровой подушке с узорами, и лишь два-три раза за бесконечные часы Кааш поднимался, и надо было высунуть теплую руку из-под пледа, чтоб Кааш засучил ему серый мягкий рукавчик и вогнал в синюю венку то желтую, то розовую, то прозрачную капельку лекарства из крохотного шприца с неощутимо тоненькой иголочкой. Не больно, вот только сразу все тело то охватывало ознобом, то делалось душно и жарко, то он вдруг в один миг засыпал и просыпался весь неспокойный, вспотевший и очень хотелось вскочить и побежать, и бежать, бежать, бежать. Кааш давал таблетку, и тело утихало, плавало в истоме. Так и шли дни. Кроме долгих часов на кушетке он делал все, что велел Кааш: пил и ел все лекарства и вещества, подолгу плавал в бассейне, делал трудную забытую гимнастику, даже читал какие-то детские книги и писал упражнения по грамматике на легийском языке. И голова действительно почти перестала болеть, сердце не дергалось от боли – вот только все равно он жил в полудреме и молчании.

      Кааш вел себя отстраненно, Юм не заговаривал. Чтоб решиться заговорить, нужно было бы снова оказаться на дне. А так – зачем? Спасаться не надо. Да и Каашу – зачем его болтовня? Он лечит, приводит хилый организм к норме, но до самого Юма ему и дела нет. Юм был благодарен за это равнодушие. И он ведь больше не пахнет плохо? Еще Юм, не сразу решившись, посмотрел в большое зеркало в бассейне на себя и даже немного удивился: кожа вовсе не серая. Белая, и какая-то полупрозрачная, венки видно. А взъерошенный мокрый мальчик в зеркале – худой, стриженый, с резким лицом – не противный. Обыкновенный. Не тошнит смотреть. Может, Каашу правда больше не противно? Если бы и Кааш ненавидел его – что б тогда? Выдержал бы он?

      Ему устраивало и собственное – конечно, неглубокое, но устоявшееся равнодушие. Никого, кроме Кааша и стюарда, накрывавшего в столовой, СКАЧАТЬ