Тихая Химера. Светлячок. Очень маленькое созвездие – 2. Ольга Апреликова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ зачем-то… Себе оставят – или куда? Не надо было, наверное, начинать петь… Жил бы себе спокойно в маленькой школе. Школа, парк, облака в небе… Велосипедик, на котором можно хоть к морю, хоть в Храм, петь… А теперь… Корабль. Ужасно. Надо приспосабливаться. Юм послушно подставлял себя быстрым аккуратным рукам. Когда-то эти руки так же заботились о нем… Ние – родной, да. Он добрый или нет? Он – что будет велеть делать? Но руки… Голос… Даже для себя неожиданно он сказал:

      – Я помню твои руки.

      Ние бросил белый маленький носок и прижал Юма к себе. Молча и крепко. Юм высвободил голову и спросил:

      – А ты помнишь меня целиком?

      – Да, – Ние вдруг поцеловал его в макушку. Потом схватил полотенце и затормошил им его мокрую голову. – Я и люблю тебя целиком, от пяток до макушки…

      Стало легче. Нет, Ние он бояться не будет… Не боится же он Деда. А этот Ние на Деда похож чем-то, не только синими глазами. Взглядом, руками даже. Рисунком движений… Какой-то внутренней музыкой, которая трогает Юма за живое и тянет к себе. Хочется двигаться, дышать и смотреть, как они. Хочется быть с ними всегда. Почему он в маленькой школе жил один, без них? Зачем они взяли его с собой? Куда? Что надо делать? Это надолго? Опять жить на корабле? Но это ужасно – жить на корабле… Так, не думать про парки… Стало грустно, но он знал уже, что большие все сразу объяснять не торопятся. Особенно – ему. Интересно, а раньше, до того, как он все-все забыл, они с Ние где были знакомы? Правда жили на корабле? Почему?

      Наконец Ние помог надеть темно-синее мягкое платьице и заплел косичку. Недоумение и пустота в голове становились все страшнее, но пока он умудрялся все это скрывать. Грусть прошла, но как все-таки страшно… Дед. Ние. А вдруг опять оставят одного? Отвезут куда-нибудь, а сами уедут? Или одного тут оставят, на корабле? Какой Ние родной – даже сердце замирает. Как хорошо и больно. Он дышать боялся, он замирал от непонятного щекочущего ликования, то и дело, как пушистые невесомые облачка, проплывающего сквозь него; – но вдруг сердце в пустоте над жуткой бездной, над пропастью черного пространства ужаса: это все ненадолго, не насовсем! Вдруг что-нибудь, какая-нибудь беда, неловкость, несчастье стрясется снова… И он опять останется один среди чужих. Он замер окончательно, и все в нем легло на дно и затаилось – он боялся даже сделать лишнее движение, боялся даже глаза на Ние поднять. Ему стало вдруг очень холодно. Вдруг он нечаянно, из-за мозгов своих пустых, натворит глупое, ошибется, поведет себя неправильно, и Дед и этот веселый Ние подумают о нем плохо. Тогда опять один. И даже это все ласковое сегодняшнее, и вчерашнее, с рыбами как воспоминания и яблоками в храме и синим венком из молний – забудет? Ведь сколько уже всего хорошего он, наверное, забыл?

      Ние взял его за плечи, встряхнул и спросил:

      – Ты что опять как кукла?

      – Извини.

      – За что? Ты что, детеныш, боишься чего-то?

      – Вдруг что-нибудь нелепое сделаю, – не выдержав, сознался Юм, труся поднять на него глаза. – Мало СКАЧАТЬ