Пророк, или Загадка гибели поэта Михаила Лермонтова. Иван Никитчук

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ зол и опасен… Лицо его смуглое, неправильное, но полное выразительности, на нем можно было прочесть следы прошедшего и чудные обещания будущности… В его улыбке, в его странно блестящих глазах было что-то таинственное. Они не смеялись, когда он смеялся! Это признак – или злого нрава, или глубокой постоянной грусти. Из-за полуопущенных ресниц они сияли каким-то фосфорическим блеском, если можно так выразиться. То не было отражение жара душевного или играющего воображения: то был блеск, подобный блеску гладкой стали, ослепительный, но холодный; взгляд его – непродолжительный, но проницательный и тяжелый, оставлял по себе неприятное впечатление нескромного вопроса и мог бы казаться дерзким, если б не был столь равнодушно спокоен… При этом он имел одну из тех оригинальных физиономий, которые особенно нравятся женщинам…

      – Тончайший поэт, ваше высочество, – продолжил Соллогуб.

      – Да. Я читала его стихи и прозу… Как жаль, что нынче поэты чураются Двора. А что иное, как не Двор, могло бы придать полный блеск их поэзии. Но времена менестрелей прошли.

      – Как знать, ваше высочество…

      – Я бы хотела видеть Лермонтова у себя.

      – Лишний алмаз в ожерелье вашего высочества только усилит его сияние.

      – Как вы любите, граф, выспренно выражаться, – отходя с улыбкой, сказала Мария Николаевна.

      Проходя мимо Мусиной-Пушкиной, она на мгновение остановилась и поздоровалась с ней.

      – Я слышала, графиня, что вы ухаживаете за бедными девушками в тифозном госпитале?

      – Да, ваше высочество, – ответила Мусина-Пушкина, сделав реверанс.

      – Это похвально. Но берегите себя. Ваша прелестная жизнь нужна не только вашему супругу и родным, она еще дает пищу для развития поэзии.

      – Какая дерзость! – произнесла тихо Мусина-Пушкина после того, как от них удалилась Мария Николаевна.

      Лермонтов с Мусиной-Пушкиной отошли за колонны зала, уединившись. Графиня молча протянула Лермонтову руку.

      – Простите меня, – сказал Михаил Юрьевич, – Я часто не был в силах скрывать свое отношение к вам и дал повод для этой грубости.

      – Пустое, Лермонтов… – сказала она дрожащим голосом.

      – Чем больше я встречаюсь с вами, тем тяжелее у меня на сердце. Вашу молодость и чистоту уже пятнают клеветой. Свет ненавидит любовь.

      – Нам, кажется, придется не видеться друг с другом, – грустно прозвучал ее голос.

      – Как вам будет угодно, – с неприкрытой печалью в голосе ответил Лермонтов.

      – Ты сердишься, Мишель? Я думаю, нам давно пора перейти на «ты».

      В голосе Мусиной-Пушкиной послышалась тревога.

      – О нет. Но, очевидно, любовь слишком тяжелая ноша для таких слабых плеч, как ваши, графиня. Ну что ж! Должно быть, мир устроен так, что истинная любовь существует только в воображении поэтов… Ежели бы вы знали, какою сердечностью были полны мои мысли о вас!.. Я благодарен тебе, и, конечно, с удовольствием СКАЧАТЬ