или лучше сказать, прагматичные, выясняли, каково состояние дел на текущий момент, проще говоря, жив ли ещё город. Вспомнив о журналистском братстве, в редакцию заглядывали корреспонденты столичных изданий – готовя репортажи о «трагедии Златорайска», они предпочитали брать интервью у людей проверенных, осведомлённых гораздо лучше случайных прохожих, и, таким образом, газета обрела вторую жизнь. За Златорайском, попавшем в топ новостей, следили миллионы глаз, количество сообщений о нём росло, превзойдя число публикаций за всю его историю. И пресса сделала своё дело. О городе, отрезанном от страны, наконец заговорили. Безработные под собственными окнами вызывают лишь равнодушное презрение, а такие же бедолаги в далёком таёжном городе, о котором сообщил интернет, пробуждают сочувствие и жалость. Газетчики призывали каждого принять посильное участие, на городские счета потекли добровольные пожертвования, и загнанное в угол областное правительство уже не могло отделаться пустыми обещаниями. Под давлением общественности оно организовало продовольственный мост. Раз в неделю, по средам, в воздухе над Златорайском зависали два грузовых вертолёта, доставлявшие всё необходимое. Рокоча бешено крутившимися лопастями, они гнали вниз волны тёплого воздуха, от которого собравшиеся на вертолётной площадке сгибались чуть не пополам, придерживая шляпы с трепетавшими полями, а многие, особенно женщины, не выдерживая, поворачивались спинами, так что платья плотно облепляли их фигуры, но как только мотор стихал, все, сощурившись, снова следили за посадкой, чтобы оказаться первыми у багажных люков. Помимо продуктов – крупы, чая, консервов – там были тёплые одеяла, лекарства, секонд-хенд и домашняя утварь, собранные со всей страны. Поначалу к вертолётам выстраивались очереди, но вещей хватало на всех, так что интерес к ним быстро притупился, и эти подачки стали восприниматься как должное. Прежняя городская администрация, за исключением мэра, самораспустилась, и распределением продуктов занимались выбранные активисты, в честности которых нельзя было усомниться. Продуктов было так много, что образовывались излишки, которые наиболее оборотистые умудрялись продавать. В магазины сбывали также ненужное бельё, чайники, половники и прочую мелочь, которая захламила вскоре все склады. В городе появилась даже стихийная барахолка, куда можно было отнести лишнее. Снова заполнились кафе, владельцы которых охотно принимали продукты в качестве платы. В некоторых из них между хозяевами и посетителями был заключён негласный союз: предоставлялось помещение, столы и обеденные приборы, а остальным обеспечивали себя сами, в других действовали не столь откровенно, однако также поощряли приносивших съестное, так что можно было не утруждать себя, доставая его тайком из-под стола. Интерес к городу вселил в златорайцев надежду, им казалось, что всё наконец разрешилось, их жизнь снова наладилась, и так будет продолжаться всегда. Они понимали, что этим они обязаны мэру, сдержавшему обещания о них позаботиться, и готовы были носить его на руках.
