Калинова яма. Александр Пелевин

Чтение книги онлайн.

      Гельмут кивнул.

      – Вы отняли кое-что у моего очень хорошего друга, – повторил Орловский. – И теперь за вами должок. А долги надо возвращать.

      За все время, пока он говорил, он не сменил ни позы, ни выражения лица, ни положения рук.

      – Как говорится, око за око, – добавил он и скривил губы в улыбке.

      Зубы Гельмута застучали. В купе было душно, будто накурено, и по-прежнему подернуто дымкой. Пейзаж за окном расплывался разноцветными кляксами: поезд разогнался на полную скорость. Деревья сливались в сплошное грязно-зеленое месиво.

      Поезда обычно не ходят так быстро, это слишком большая скорость, подумал вдруг Гельмут.

      Орловский продолжал смотреть на него немигающим взглядом.

      Гельмут дрожал, его рука стала дергаться. Он смотрел в окно, на пол, на потолок, на стол, лишь бы не видеть глаза Орловского.

      – Око за око, Гельмут Лаубе. Мой друг очень ждет, когда вы вернете ему долг.

      Но поезда не могут так быстро мчаться, опять подумал Гельмут. Он снова посмотрел на стол: стакан с чаем был полон до краев.

      Но ведь он выпил почти половину стакана!

      Он посмотрел на деньги, лежащие рядом. Это были две гладкие блестящие бумажки, целиком окрашенные зеленым, без портретов и узоров. Монеты рядом тоже были абсолютно гладкими, без цифр.

      Внезапная догадка вдруг озарила Гельмута, и его снова мелко затрясло, и сам поезд будто подскочил на кочке.

      – Да вы же мне снитесь! – сказал он и засмеялся.

      И в этот момент пейзаж за окном вдруг вздрогнул, остановился и поплыл, разгоняясь, в обратном направлении. Дрожь в теле стала сильнее, вагон трясло.

      – Снитесь! Всего лишь снитесь! – Гельмут захохотал.

      – И что с того? – обиженно проговорил Орловский.

      Но Гельмута было не остановить. Он смеялся все сильнее, до хрипа, до одышки, и пока он смеялся, Орловский прямо на глазах становился меньше, словно усыхал, как мумия; а сам он, Гельмут, увеличивался в размерах, и купе становилось тесным, а Орловский уменьшался, сгибался в спине, дряхлел и становился похожим на высушенного карлика. Гельмута распирало, он уткнулся головой в потолок и продолжал хохотать; и воздух становился густым, будто его можно было месить, как тесто. Маленький Орловский свалился тряпичной куклой под стол. Затрещали стены вагона, задребезжала обшивка, и поезд вдруг сначала резко подскочил вверх, а потом замер на месте и рухнул.

      – Товарищ, мы подъезжаем к станции Калинова Яма.

      Кто-то коснулся рукой плеча. Гельмут вздрогнул и резко раскрыл глаза. Над ним стоял проводник.

      – Вы просили разбудить, – сказал он с извиняющейся улыбкой.

      IV. ДЕМОНЫ