Кладезь компиляций. Писательский самоучитель. Том 3. Анатолий Шуклецов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ за героя всю его судьбу. Един в трёх ипостасях: сценарист, актёр, режиссёр. От нервных перегрузок обострилась язва. Да и роль какая трагическая! Сцена смерти – самый экстремальный момент. Казалось, по-настоящему от нас уходит! Гримёры и художники, которые делали кровь ему на рубашке, все рыдали, было страшно! И я боялась, что вот сейчас у него дыхание остановится. Лидия Федосеева-Шукшина. // Пути у поэта окольны, и надо правдиво до слёз, ему притворяться, что больно, когда ему больно всерьёз. Фернанду Песоа.

      82.5. Влазь в кожу действующего лица…

      Автор никогда не говорит себе: «Я буду писать про Саньку и Митю». Нет, он должен стать Санькой и Митей, войти в их биографию, как в свою, перевоплотиться в воображаемый образ. Это очень трудно, тут литератор приближается к искусству актёра. Но актёру легче, у него одна кем-то написанная роль, а писатель, создавая образы своих персонажей, сам поочередно перевоплощается в каждого из них. Героя нельзя просто выдумать, писатель должен «войти в него», тогда писать легко. Валентин Катаев. // …когда Диккенс создавал любую из своих гротескных фигур, он то и дело во время писания подбегал к зеркалу. Воспроизводил её облик, все гримасы, ужимки, превращаясь то в Урию Гипа, то в мистера Дика, то в Джингля. Это давало ему для каждого образа новые штрихи. // Итальянский живописец Доменикино нарочно старался рассердиться, собираясь изобразить гнев. Всегда столь живым духом пребывал в представляемом предмете, что чувствовал в себе самом те ощущения и страсти, кои хотел изображать, и невольно передразнивал их телодвижения. // Художник на то и художник, чтобы уметь поставить в себя вместо своего «я» – чужое. Всеволод Гаршин. // Не я в тебе гощу, а ты во мне – как дома. Павел Антокольский. // И вот, как только это достигнуто, что чужая жизнь представляется почти как своя, что своё личное как бы растворяется в чужом, можно с уверенностью приступить к писанию. Написанное будет для всех интересно, совершенно независимо от темы, Шекспир это или башмачники. Михаил Пришвин. // Искусство писателя состоит в основном не в умении наблюдать людей, а в умении наблюдать себя. Александр Афиногенов. // Влазь, так сказать, в кожу действующего лица. Михаил Щепкин. // Чтобы сделать живыми своих героев, поэты должны были отыскивать их чувства, их мысли, даже их движения, их поступки в самих себе. Были минуты, когда Шекспир был Макбетом, Гёте – Мефистофелем, Пушкин – Пугачёвым, Гоголь – Тарасом Бульбою… Владимир Одоевский. // Прочитав «Холстомера», Тургенев сказал Толстому: «Лев Николаевич, теперь я вполне убеждён, что вы были лошадью».

      82.6. Раскрой себя на восемь десятых…

      Современные писатели не умеют перевоплощаться. В сущности, у большинства из них по одному, у меньшинства по два и только у очень немногих моих современников по три типа. Антон Чехов. // Надо забыть самого себя. Если играю Бориса Годунова, чувствую себя царём. Когда пою Варлаама, чувствую себя беглым монахом и пьянчужкой СКАЧАТЬ