Дед. Михаил Боков

Чтение книги онлайн.

      – Степа, – представился он и кивнул на стоявшего за его спиной двухметрового детину. – А это Серега, мой брательник меньшой.

      Серега протянул руку и ухмыльнулся:

      – У вас там в Москве все такие резкие?

      Ладонь его была одной большой гладкой мозолью.

      Пожимая ее, Ганин задумался:

      – Нет. Не все.

      Редакторские, решил он, вряд ли узнали бы его вчера.

      Очень скоро выяснилось, что у Ганина особый дар находить погибших солдат. Куда бы он ни пошел, где бы ни ткнул лопатой в землю, кости находились тотчас, словно ждали его. Братья Солодовниковы изумились. Бесхитростные, чуткие до всякой мистики, они решили, что стали свидетелями чуда.

      Сговорившись между собой, взялись опекать Ганина. Если случались конфликты, заслоняли его как два валуна: один поменьше, пошире в боках – Степан, другой выше, продолговатее – Сергей. Ганин злился: «Я сам, ребята!» «Сам, сам, – обычно отвечали они, продолжая оттирать его спинами. – Все сам, Андрюша». Их лица, похожие на куски лежалого навоза, прорезали ухмылки. Рыжие челки развевались на ветру. В голубых глазах было пусто. Посмотришь – и пожалеешь, что связался.

      Сейчас Солодовниковы тащили в темноте вещмешки и стебали согнувшегося под тяжестью немецкого пулемета Фоку.

      – Пальни, что ли, дядя, – говорил Сергей. – Хоть какое веселье. Чего просто так тяжесть таскать.

      – Отстань!

      – Важный! – подмигивал Сергей брату. – Экономит патрон. Для лося бережешь, Фока? Али для медведя?

      – Медведь-то весь разбежится, как только увидит эту дуру, – подхватил Солодовников-старший.

      – Не-а, – Серега щурился. – Это еще не дура. Это так, на зайцев ружьишко. А главная дура у Фоки где? А, Фока? Ты ж как-то хвастался у костра.

      Фока скрипел зубами, тащил пулемет и молчал. Знал, что вступать с братьями в спор, когда на тех нападает глумливое настроение, бессмысленно.

      – А главная дура у нашего Фоки в штанах, – продолжал Сергей. – От такой орудии не то что медведь побежит, жирафа – и та окочурится. Фока сам сказал. Да, Фока?

      – Ну! – изумлялся Степан. – Покажь, Фока!

      – Я те покажу! – прорвало Фоку, несмотря на здравый смысл. – Я те так покажу, что мало не покажется!

      Он скинул с плеча пулемет, попробовал им замахнуться. Братья с гоготом бросились от него в темноту. Оружие, однако, оказалось не по силам Фоке – пулемет, который он схватил за дуло, дал крен в хвосте и утянул его набок, повалил в грязь.

      – Вояка! – раздавалось сквозь хохот в темноте.

      – Ох, убил! – корчась в судорогах, выл Степан. Он сам упал на землю и теперь катался по ней, хлопая себя по коленям. – Наповал убил!