Подземная авиация. Дмитрий Леонидович Федорович

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ я – почему долга? Никакого такого долга он за собой не чувствовал. Просто предстояла длительная и тягостная история, которую нужно было некоторым образом избыть. Зажмурить глаза – и переждать. Отечество банально нуждалось в очередной порции патриотов. Как кто-то верно заметил, когда государству от человека что-нибудь нужно, оно всегда называет себя Родиной.

      Впрочем, на гражданке Артуру тоже ничего особо не светило. Работа была бросовая, с наёмной квартиры в силу ряда причин приходилось в ближайшем будущем съезжать, очередная подруга обиделась из-за выдуманного ею же самой повода, и они вдребезги разругались. Родители были далеко, в другом городе, и повлиять на ситуацию никак не могли. Короче, ничего его больше с прожитым и закончившимся отрезком жизни не связывало.

      Следующий отрезок жизни определяли для него сейчас ефрейтор Гребе и старший лейтенант Ахтыблин (даже ухом не поведший в ответ на смешки, раздавшиеся при представлении). Эти судьбоносные люди прибыли в военный комиссариат из N-ской части за молодым пополнением.

      На погонах старшего лейтенанта явственно виднелись дырочки от ещё одной – капитанской – звёздочки, что могло свидетельствовать либо о непомерном служебном рвении и ожидании эту звёздочку вот-вот заслужить, либо о столь же выдающемся отвращении к службе, выразившемся в недавнем разжаловании. Форма же ефрейтора была наглажена и вычищена до всевозможной степени. Сапоги сияли, пилотка сидела боевым петушиным гребнем, на плечевом шевроне горела удивительная эмблема со скрещивающимися киркой и лопатой, под которыми золотыми буквами было вытиснено «БОН СУАР», а пониже – «ПВО». Шанцевый инструмент на изображении несколько настораживал: никто из призывников, даже специально интересовавшихся предстоящей службой, такой эмблемы не знал. Впрочем, на заднем плане достаточно явно просматривались то ли самолётные, то ли ракетные контуры.

      В военкомате Артура позабавил врач-хирург, велевший приспустить трусы, нагнуться и раздвинуть ягодицы. Врач долго и с остервенением глядел куда-то в совершенно посторонние бумаги, а затем потрясающим медицинским почерком начертав на бланке «годен», так же не глядя вернул Артуру карточку. Следующий!

      Всё делалось крайне медленно, бестолково и неорганизованно. Везде, где бы ни появлялась команда призывников, приходилось подолгу ждать. Впрочем, сейчас это уже было не их личное время – время принадлежало государству, которое имело право распоряжаться им по своему усмотрению. Да ещё неизвестно, будет ли лучше там, на неведомом месте службы, так что все эти задержки, может быть, только к лучшему. Такие соображения заставляли Артура смотреть на жизнь философски и терпеливо переносить тягостное ожидание.

      В три часа ночи метро, конечно, должно было быть закрыто, однако на сей раз, похоже, их ожидали специально. Лейтенант Ахтыблин, шурша списком, долго толковал со здоровенным командиром ОМОНа, девственно-непорочного лица которого никогда не касалось тлетворное влияние интеллекта. Несколько раз долетали обрывки фраз типа «…точно не чеченцы, слово офицера!», «…да какие нах террористы?!» и «…ты чё, читать не умеешь?!». Призывников построили, несколько раз пересчитали и, наконец, запустили в вестибюль.

      Эскалаторы, естественно, не работали, поэтому спускаться пришлось пешком. По боковым проходам, сопровождая растянувшуюся колонну, двигались молчаливые омоновцы с фонариками, привычно поигрывая дубинками. На самой станции была включена только дежурная лампочка, и противоположный конец залы скрадывался тьмой. Эхо от шагов их немногочисленной группы многократно отражалось в пустом пространстве, поэтому казалось, что там, в темноте, собралась толпа призраков и перешёптывается мёртвыми голосами.

      Ахтыблин расписался в какой-то бумажке, после чего омон, откозыряв, затопал обратно по лестнице. Дождавшись, когда последний из них окончательно скроется в темноте, лейтенант, нервно оглядываясь, позвонил по мобильному телефону – Артура удивило, что связь здесь работает – и вполголоса произнёс несколько фраз. Тут же из чёрного провала туннеля пахнуло воздухом, словно приближался поезд.

      Это и был поезд, только такого поезда Артур никогда и в глаза не видел. Цельнометаллический вагон, длиной примерно в пять обычных, совершенно без окон. И вибрация от его движения была такая, словно колёса у него были квадратные. Со стен местами даже штукатурка посыпалась. Артур заглянул под вагон – и остолбенел: колёс под ним не было совсем. То есть висела эта штука ни на чём, хоть и темно было, а это-то разобрать было можно.

      Тут и дверь появилась. То ли обшивка скользнула в сторону, то ли стенка сама собой лопнула.

      – Ефрейтор! Заводите людей! – скомандовал Ахтыблин. Голос у него был зычный и пронзительный, а может, только казался таким в ограниченном пространстве. Но его голос был ничто по сравнению с лютым рыком ефрейтора Гребе:

      – Взвод! Справа по одному, вперёд – марш! Быстронах! Отставить! Уродыбля! Я сказал – справа!

      Ефрейтор Гребе тосковал по дисциплине. Затосковал он с тех пор, когда, будучи ещё зелёным СКАЧАТЬ