Рассказы. Часть 2. Дмитрий Леонидович Федорович

Чтение книги онлайн.

      Город жесток. Упаси тебя боги раскрыться, сократить дистанцию, понадеявшись на кажущееся сочувствие! Тем больнее будет укус, ужаление в самую душу. И это вовсе не потому, что кто-то тебя так уж ненавидит – нет, просто ты безразличен городу, настолько безразличен, что замечать твои беды и горести он попросту не желает, а посмеяться над ними… Что ж, отчего бы и не посмеяться? Если бы Город был живым – а иногда мне кажется, что он всё-таки жив своей странной и до омерзения чуждой жизнью – если бы он был жив, то, верно, в глубине своей чудовищной сущности изумился бы, узнав, что какая-то человеческая букашка надеется на понимание или хочет выглядеть личностью в его глазах… Впрочем, нет ведь у него глаз! – или всё же есть? И все эти бесчисленные чёрные провалы равнодушных окон, вычурность надменных витрин, презрительно полуприкрытые веки троллейбусов и безумные зрачки автомобильных фар и есть его глаза. Иногда мне кажется, что Город пристально вглядывается в наши жизни миллионами своих безжалостных и отстранённых… глаз? Всё же – глаз? Не знаю. Так чуждо может смотреть насекомое на камень, который нельзя съесть.

      Это не просто слова. Случись что – и неосторожный канет в ночи без звука, без воспоминания, словно никогда и не было его на свете, а Город будет продолжать жить своей бесконечной жизнью.

      Город стоит на останках своих жителей. Вереницы неизвестных тянутся по его улицам, чтобы в конце жизни приложиться к тем, кто был до них. Он силён тем, что нас в нём – миллионы, и исчезновение одной-двух песчинок из этой исполинской горы никак не скажется на самой горе, и она будет всё так же возвышаться безликой чёрной громадой.

      Мерой защиты человека является полное неприятие сущности Города, недопущение ума к осознанию его страшного закона – словно дети, с головой закрывающиеся от буки одеялом, мы пытаемся убедить самих себя в том, что ничего этого нет, что всё совершающееся совершается словно бы и не с нами, что вот сейчас мы закроем последнюю страницу, и злые разбойники и жуткие чудовища останутся за обложкой, а нас напоят тёплым молоком и, поцеловав в лобик, положат спать.

      Именно поэтому в недрах Города, в его искажённом сознании неотвратимо появляются свои странные мифы и легенды. Кто первый роняет мысль, кто развивает её? Сколько подобных искорок-мыслей погасло, не найдя понимания? И сколько ещё погаснет?

      Но то миросознание, которое находит отклик в обожжённых Городом душах, даёт иногда удивительные результаты. Я говорю сейчас про легенду о призрачном автобусе, который якобы время от времени появляется на ночных улицах. Садящиеся в него никогда более не появляются в Городе, и сама память о них неуловимым образом быстро исчезает, словно и не бывало никогда такого человека… Все попытки задержать или хотя бы сфотографировать таинственный автобус неизменно оканчивались неудачей, хотя любой мало-мальски осведомлённый в городских сплетнях без запинки перечислит вам его приметы: цвет серебристо-серый, большие тонированные стёкла, внутри свет, неяркий, такой, что только-только видны силуэты сидящих на креслах пассажиров.

      В чём-то этот случай сродни легенде о летучем голландце, только трансформировавшейся под гибельные условия Города. И антитезой звучит предположение, что пассажиры автобуса увозятся в какую-то иную жизнь, радостнее и совершеннее здешней – хотя, по здравом размышлении, никаких предпосылок к такому утверждению нет. Просто у человека есть свойство – надеяться на лучшее несмотря ни на что.

      Поговаривают, что каждый из жителей Города один раз в жизни должен увидеть этот автобус. И решить, войти в него или же уйти прочь.