Последние римляне. Теодор Еске-Хоинский

Чтение книги онлайн.

      Вслед за ликтором шла молодая женщина в белой широкой одежде без всяких украшений. На лбу у нее была повязка такого же цвета с лентами, которые спадали по обе стороны ее лица. С ее левого плеча свешивался пурпурный плащ.

      Все склонили головы перед ней с глубоким уважением, она же, казалось, не обращала внимания на эти знаки почета. Она шла спокойно, не глядя на окружающих, со взором, опущенным книзу. Когда она подошла к жертвеннику, то скрестила руки на груди и низко поклонилась священному огню.

      – Римлянка! – шепнул воевода.

      – Да, римлянка, – сказал сенатор. – Присмотрись хорошенько к этому истинному отпрыску «волчьего племени», ибо это Фауста Авзония, племянница префекта Флавиана. Ее предки еще до консулов носили всаднический перстень. Вот она, может быть, примирила бы тебя с нашими обычаями.

      Воевода молчал. С первой минуты, как только Фауста Авзония показалась в зале, он был приятно изумлен. Эта высокая, стройная фигура, двигающаяся с достоинством царицы, действительно напоминала матрону Древнего Рима. Несмотря на молодые годы, на ее лице отражалось спокойствие зрелого человека. Черные волосы с гранатовым отливом выбивались из-под повязки, черные брови почти сходились над орлиным носом.

      – Не утруждай понапрасну глаз, – отозвался сенатор, – она дева – жрица Весты! Стрелы бога любви падают бессильно у ее ног, точно гнилые щепки.

      – Весталка? – проговорил воевода, не отрывая взгляда от Фаусты.

      – Жрица нашего народного огня.

      – Какая жалость…

      – Не ты первый высказываешь сожаление, что сердце Фаусты замкнуто навсегда для любви.

      – Навсегда ли? – спросил воевода с недоверием.

      – Ты в Риме, – отвечал сенатор, – а у нас еще сильны старые боги, несмотря на угрозы из Константинополя и Виенны. Месть оскорбленного народа разорвала бы в клочья того, кто осмелился бы унизить девственницу весталку нечистым вожделением.

      – Мстительность вашего народа раздробится о волю божественных императоров.

      – Не одна только чернь приносит жертвы в храмах Рима.

      – И сопротивление вашей знати вскоре сокрушится перед могуществом креста.

      – Ты так думаешь?

      – Я знаю это.

      – Не с чувством приязни прибыл ты к нам, Винфрид Фабриций, – сказал сенатор.

      – Моей любви к истинному Богу я никогда не прикрывал лживым словом, – отвечал Винфрид, – о чем Кай Юлий Страбон должен знать со времени нашего совместного пребывания в Виенне.

      – Я думал, что время притупило острие твоей религиозной нетерпимости. Только молодость кичится беспощадностью.

      – Глубоко прочувствованная вера не стынет с годами. Не любит Бога тот, кто входит в сделки с его врагами.

      Когда воевода говорил это, его лицо приняло выражение непреклонности.

      – По крайней мере ты искренен, – пробормотал СКАЧАТЬ