Поэтический язык Марины Цветаевой. Людмила Зубова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Серия окказионализмов-синонимов исходного слова, варьирующих только вторую его часть, объясняет потенциально возможное смысловое наполнение корня -ём- как через мифологический образ «высасывателя глаз», так и через синонимию переменной части слова. Последовательность корней -хват-, -дёр-, -рыв-, -лом-, обнаруживает градацию с нарастанием экспрессии. В ряд окказионализмов помещено и слово окоим с другим вариантом того же корня, что и в исходном слове. И наконец, весь ряд завершается повторением слова окоём, обогащенного всеми смыслами окказионализмов, в такой комбинации, которая фиксирует внимание уже не на втором, а на первом его корне и актуализирует его самостоятельным употреблением слова око и указанием на признак-предикат синим-синё.

      Разложение слова на составляющие морфемы и превращение морфем в слова, т. е. обратная деривация, является у Цветаевой одним из важнейших средств оживления внутренней формы слова. Цветаева осуществляет как бы перевод с синхронии на диахронию. Особенно это касается наречий – грамматической категории, в основном образованной сравнительно недавно, уже в исторический период развития языка, и поэтому вполне допускающей обратную деривацию. Иногда для такого расчленения достаточно графических средств, например раздельного или дефисного написания наречия: Совсем ушел. Со всем – ушел (II: 236), иногда графическое членение поддерживается параллельным окказионализмом, образованным по модели расчлененного наречия: «В наш-час страну! В сей-час страну!» (II: 299). Разрыв слова как способ этимологизации осуществляется в произведениях Цветаевой достаточно широко и касается различных частей речи:

      Я – деревня, черная земля.

      Ты мне – луч и дождевая влага.

      Ты – Господь и Господин, а я –

      Чернозём – и белая бумага!

(I: 411);

      Нищеты вековечная сухомять!

      Снова лето, как корку, всухую мять!

      Обернулось нам море – мелью:

      Наше лето – другие съели!

(II: 309);

      Расчленение-этимологизация является также способом толкования или переосмысления иноязычных слов:

      Ствол пальмы? Флага шток.

      В мир арок, радуг, дуг

      Флагштоком будет – звук.

      Что́ – руки! Мало двух.

      Звук – штоком, флагом – дух

      Есмь: Слышу («вижу» – сон!)

(П.: 248–249).

      Этимология заимствованного слова и его калькирование на русский язык нередко становятся сатирическим средством. Так, в «Крысолове» обыгрывается слово папье-маше. Эта сатирическая сказка создана по мотивам немецкой легенды о музыканте, спасшем город Гаммельн от крыс; поворотным элементом в ее сюжете является отказ городских властей выполнить свое обещание отдать дочь бургомистра замуж за музыканта. Вместо этой награды музыканту предлагается футляр из папье-маше для флейты. Слово папье-маше употреблено сначала в том виде, в котором оно и было заимствовано русским языком из французского. Затем оно калькируется Цветаевой с соблюдением грамматических отношений внутри сочетания: жеваная бумага (страдательное причастие СКАЧАТЬ